Этюды Черни
Шрифт:
– Совсем, – ответил отец.
– Ну да!
– Да. К сожалению, у меня отсутствует чувство страха. Говорят, и у отца моего то же самое было, и у деда. Ничего хорошего в этом нет, между прочим. Генетический дефект. Надеюсь, у тебя он не проявится.
Сергей вовсе не считал бесстрашие дефектом и очень даже хотел бы обладать этим качеством. Но у него пока не было случая проверить, передались ли ему необходимые гены.
–
Отец подумал и сказал:
– Ядерной войны боюсь. Потому в ракетчики и пошел. Я о ней очень напряженно думаю.
Ну, ядерной войны Сергей как раз нисколько не боялся. Ясно же, что отец вовремя собьет все вражеские ракеты.
Такой вот человек был его отец. Бесстрашный и великодушный. Да, то самое великодушие, которое мама считала необходимым качеством лидера, если действительно имелось у Сергея, то передалось ему от отца.
И этот человек мог бросить его и маму ради коровьих глаз Ленки Жуковой, и всего его бесстрашия не хватило на то, чтобы хотя бы поговорить с сыном? Как такое могло быть, как?!
Люди меняются, мама права. И нет в жизни ничего неизменного, и смысл большинства перемен ускользает в пустоту.
Но перемена, произошедшая в их с мамой жизни, не вышла пустой. Москва, о которой Сергей, потрясенный событиями в семье, думал очень мало, оказалась таким значительным явлением, перед которым померкло многое.
Вся жизнь Сергея до четырнадцати лет проходила в таких местах, безнадежную глушь которых он не осознавал лишь потому, что никогда не видел ничего другого. Поездки в города, рядом с которыми служил отец – в Иркутск, Хабаровск, Габалу, – не производили сильного впечатления. Ну, дома побольше да улицы пошире, чем в военных городках, но к этому нетрудно привыкнуть.
Привыкнуть к Москве казалось невозможно. Она ошеломила сразу, как только они с мамой сошли с поезда на Ярославском вокзале.
Уже много позже Сергей понял, что чувство, которое испытал он, испытывает каждый человек с развитым воображением, попадая из глубинной России в Москву. Или, может, из любой провинции в любой мегаполис.
И простор площадей, и размах улиц, и высота домов, и ощущение восторга и страха при взгляде на эти дома и площади, – все это названо и описано тысячи раз, и ничего он не может прибавить к уже сказанным об этом словам.
Но Сергей и не собирался ничего прибавлять, ему было просто не до того. Он попал в этот
Еще по дороге мама наконец рассказала Сергею, почему никогда не приезжала с ним в Москву.
– Нас никто там не ждал, – сказала она.
– Но у тебя же были какие-нибудь родственники? – спросил Сергей. – Ну, кроме родителей, раз они умерли.
– Они не умерли, – ответила мама. – То есть моя мать умерла, но только год назад. Я ездила на похороны, когда ты был в летнем лагере. А отца у меня не было.
Вот это да! Сергей был уверен, что мамины родители умерли давным-давно. Во всяком случае, до его рождения, ведь иначе они приезжали бы с ним повидаться, или он приезжал бы к ним, или они хоть присылали бы открытки к праздникам… И тут он понял, что его уверенность в смерти маминых родителей основывалась только на личных домыслах, а сама мама никогда не говорила ему ничего подобного.
Сергей знал, что его отец вырос в детском доме, как многие дети, оставшиеся сиротами в войну. Когда ставили в школьном драмкружке пьесу Володина «Старшая сестра», он запомнил эти слова: «Мы дети войны, мы дети всей страны». Но мама… Да, мама не рассказывала о своих родителях ничего. А он не очень-то и интересовался. Кто в таком возрасте интересуется родственными делами по собственному почину?
– Моя мать не хотела, чтобы я выходила замуж за твоего отца, – сказала мама. – Будущего отца, разумеется.
В купе они ехали вдвоем. Это было особенное купе, Сергей никогда таких не видел – две нижние полки. Стоило оно очень дорого, но других билетов не было на месяц вперед, и мама взяла какие были. В другой раз Сергей, конечно, обрадовался бы такому комфортному путешествию, но этому путешествию ни мама не радовалась, ни он.
И вот они сидели вдвоем на своих нижних полках и разговаривали.
– Почему она этого не хотела? – спросил Сергей.
– Считала, что он мне не пара.
– Ну да!
Такое объяснение показалось ему не просто странным, но диким. Что значит не пара? Средневековье сейчас, что ли?
– Моя мать в свое время не вышла замуж именно по этой причине. Родить ребенка от неподходящего мужчины она еще могла себе позволить, но жить с мужчиной из неподходящей среды – нет.
– Папа был из неподходящей среды? – спросил Сергей.