Eurocon 2008. Спасти чужого
Шрифт:
– И даже после того, как она спасла целый город, ее ждет костер? – внешне Рауль оставался спокойным, хотя в его груди бушевала буря.
– Так решил Святой суд. Искуситель все еще в ее душе, несмотря на помощь. Мы не знаем, чем она была продиктована и какие последствия будут для города. Возможно, лишь пламя, очистившее эту женщину, сможет защитить Хуэскар от проклятия. Кара небесная...
Договорить он не успел, так как впереди неожиданно загрохотали выстрелы. Авангард попал в засаду. В ту же секунду высокие кусты жимолости, растущие справа, вдоль дороги перед апельсиновыми садами, грохнули голосами
Пуля прошла рядом с Раулем, не задев его. Дорогу начало заволакивать едким сизым дымом, раздались крики атакующих.
Паники в отряде не было. Все давно были стреляными воробьями и участвовали во многих сражениях. Справившись с лошадьми, люди дали ответный залп по кустам. Те, кто был еще в седлах, лупили из пистолетов. Спешившиеся взялись за мушкеты, прижимая приклады к нашитым на правое плечо кожаным подушкам.
Стреляли, в общем-то, вслепую, надеясь задеть тех, кто перезаряжал оружие. С той стороны откуда они приехали, тоже раздались хлопки, говорящие, что отступать назад не имеет смысла. Их взяли в клещи, предоставив лишь один путь к отступлению.
– Сеньор! – рядом оказался Пабло, находившийся в авангарде. – Фернандо убит!
– Алехандро! Держи дорогу! Мигель! Уводи людей в поле! К мельнице!
Рауля услышали, зазвучали короткие команды, и большинство солдат вновь оказались в седлах. Ломая придорожные кусты слева, они устремились к небольшой мельнице с застывшими крыльями, стоящей ярдах в шестистах от тракта.
– Хосе! Потери?! – Рауль слышал, как где-то в дыму зло, по-баксански ругается Алехандро.
– Не знаю, сеньор. Семь-десять человек точно! Авангард лег почти весь.
С момента начала нападения прошло не больше минуты. Атаковавшие перестали отсиживаться и с ревом выбрались на дорогу, желая закончить начатое.
Вновь хлопнуло, и лошадь Рауля начала заваливаться на бок. Он легко соскользнул вниз, отпрыгнул, избегая удара копытом, кувыркнулся, теряя шляпу, и нос к носу столкнулся с мятежником в простой одежде, уже заносившим над ним чинкуэду [20] . Недолго думая, не вставая с колена, он разрядил пистолет прямо в лицо нападающему. Тяжелая пуля снесла мятежнику половину черепа.
20
Чинкуэда – легкий пехотный меч, широкий у основания.
На перезарядку оружия не было времени, и Рауль взялся за шпагу и дагу, теперь жалея, что не послушал Хосе и не надел кирасу. В сизой пороховой пелене, повисшей в неподвижном воздухе, двигались темные тени.
Где-то недалеко от капитана продолжал грязно ругаться Алехандро, разряжая пистолет за пистолетом.
Рауль встретил мятежника длинным прямым уколом, нарвался на грамотную защиту, сбил клинок дагой в сторону, шагнул по кругу, вывернул запястье, нанося неожиданный и стремительный укол в бедро правой ноги. Предоставив разбираться с раненым кому-то из рейтаров, капитан вступил в очередную схватку. Этот противник был менее ловок, атаковал неуклюже, и тут же получил рубящий удар по запястью, тычок вспомогательным клинком в печень и финальный укол в шею.
За спину командир был спокоен. Спешившийся Хосе с палашом и раскрытой
Рауль заметил группу из шести вражеских стрелков, отчаянно работающих шомполами и находящихся под прикрытием своих солдат. На них наседали конные рейтары с окровавленными палашами.
Игнасио резко свистнул, что послужило приказом к отступлению. В ту же секунду сержант швырнул в гущу мятежников гранаты с укороченными фитилями. Люди с испуганными криками бросились врассыпную. Кто-то кого-то повалил. Началась куча-мала. Сухо треснуло, и осколки посекли стрелков.
Еще двое рейтаров швырнули гранаты на дорогу и в жимолость, усиливая панику и ущерб. За рощей апельсиновых деревьев низко рыкнуло, а спустя несколько ударов сердца ярдах в сорока от Рауля разорвалось ядро.
– Отходим! – рявкнул командир, связанный схваткой с очередным противником.
Тот был из благородных, дрался хладнокровно, и его рапира плела узоры ничуть не хуже капитанской шпаги. Пабло, с закопченным лицом и обожженными усами, выскочил из горячки боя на безумной лошади, перегнулся в седле и сильно, с оттяжкой, ударил мятежника длинным эспадоном [21] , разворотив ему грудную клетку.
21
Эспадон – разновидность кавалерийской шпаги.
Невесть как оказавшийся в седле Хосе, помог своему командиру сесть позади и, гикнув, направил коня в поле. За ними отходили уцелевшие рейтары.
Возле мельницы, окруженной глиняным, в половину человеческого роста забором, уже гремели выстрелы. Еще один отряд противника выбрался из рощи, отрезав отступление. Стрелк и Рауля показали врагам, что следует держаться подальше, и те отступили, но уходить явно не собирались.
– Мушкетеры расставлены, сеньор! – отрапортовал Мигель.
– Отлично, капрал. – Капитан на ходу перезаряжал пистолет, откусив верх патрона и высыпав содержимое в ствол. – Потери?
– Девять человек.
– И у меня двое. – Алехандро оставался в седле.
– Пятеро ранены, но не опасно. Царапины.
Итого девятнадцать стрелков и восемь рейтаров.
– Клирики целы?
– Только двое. Они с ведьмой за амбаром. Отца Августо сняли первым же выстрелом.
Сеньор де Альтамирано помрачнел:
– Не думаю, что инквизиция будет в восторге.
– Вот и пусть жарят пятки мятежникам. Мы тут ни при чем, сеньор. – Мигель во время боя потерял большую часть своей набожности.
– Пабло! Что видел? – Рауль, все еще злясь на провидение, вытащил из сумки пулю и отсоединил шомпол.
– Хреновые дела, сеньор! Мы нарвались на передовой отряд. Остальные спускались с холмов. Я успел их заметить, прежде чем разверзся ад. Их за восемь десятков. Судя по знамени, кто-то из уцелевших баронов. У них с собой три фальконета.
– И мортира, – мрачно сказал капитан, глядя на дорогу, где уже суетились вражеские всадники. Их морионы блестели на солнце. – Хосе. Давай кирасу!