Ева
Шрифт:
— Вред?! Какой вред? Мы всего лишь пришли, чтобы поговорить!
— Вам не о чем говорить с моей женой! И незачем приходить сюда!
— Да не вам решать, куда нам ходить и с кем разговаривать, — в громком, почти срывающемся на крик голосе Люка холодным звоном прозвучали ледяные нотки, и воздух в комнате в который раз за сегодня дрогнул, принимая на себя удар Силы, вырвавшийся у Люка от раздражения.
Вайенс испуганно мигнул и отпрянул, часто-часто моргая. Этот нечаянный удар был направлен на него, прямо в лицо, и был чем-то средним между плевком и пощёчиной.
Бледные
Впрочем, Люк тотчас устыдился своей резкости; мгновенно остыв, он буркнул какие-то невнятные извинения и пулей вылетел прочь из разгромленных апартаментов.
Ева успела заметить его взгляд на себе — осуждающий, но не злой. Молодой человек был раздосадован и даже оскорблен её поступком по отношению к его отцу, но вместо клокочущей ярости в душе Люка была печаль.
Грустный взгляд пристыдил Еву больше, чем едкие слова Вейдера. Она отвернулась, не в силах больше видеть ни Люка, ни его осуждающих глаз, и почувствовала, как слезы щекочут нос.
Вместе с разгневанным, расстроенным Люком из её жизни уходил и Дарт Вейдер. Навсегда.
Широко и уверенно шагая. Не колеблясь и не оборачиваясь.
Вайенс что-то кричал, обеспокоенно и бестолково мечась по комнатам. У него началась какая-то чудовищная истерика, словно Дарт Вейдер пришел убить его лично, но почему-то передумал.
И теперь этот страх вместе с адреналиновым чувством невероятного везения, небывалого фарта выплёскивался из Вайенса, выходил с криком, с командами, щедро сыпавшимися на головы подчинённых, с какими-то не то гневными, не то радостными речами.
Один раз Вайенс даже зашёлся совершенно уж ненормальным хохотом, и, обессилев, опустившись на краешек кровати, сжал голову руками и затих.
Смотрелся он более чем жалко. На миг Еве стало нестерпимо стыдно за его поведение, но потом пришло безразличие.
Разве может стыдиться тот, кто мёртв?
Однако кое за что она была, несомненно, благодарна Вайенсу.
За то, что он не попробовал, даже не попытался прикоснуться к ней. Не попытался перед всеми утвердить на неё свои права, которые только что оспорил у Дарта Вейдера.
Если бы он решился для всех присутствующих ломать комедию под названием "брак", она бы не перенесла этого.
— Ева, — произнес Вайенс, наконец, когда захлёстывающие его эмоции немного отступили. — Мне необходимо отлучиться — по очень важной причине.
— Да, разумеется, — ответила Ева ровным голосом.
— Это не займет много времени, обещаю.
— Вы можете располагать временем как вам угодно. Важные дела не делают в спешке.
Вайенс, которого продолжало колотить от пережитого потрясения, взглянул в спокойное лицо женщины. Ева словно бы находилась в прострации, и её взгляд был совершенно нездешним. Понимала ли она, что сейчас произошло? Что сейчас пережил Вайенс из-за неё? Разумеется, нет.
Вейдер был тут, но у него даже мысли не зародилось, что
Однако ситх встал на след.
Может, он и отказался от Евы, которая в этой ситуации легко дала себя одурачить и отвергла его, но от мести-то не отказывался. Он будет разыскивать сбежавшую Ирис, и горе Вайенсу, если Дарт Вейдер найдёт её первым!
Да и от Евы он отвернулся что-то уж чересчур легко. Вот так запросто выпустил из когтей то, что долгое время давало ему Силу, наполняло жизнью, то, ради чего он так стремительно изменился?
Нет, ни черта подобного!
Дарт Вейдер пошёл, чтобы расставить все точки над теми буквами, над которыми ему вздумается. А потом, когда он подчинит свою злость и докопается до правды, вёрнется и возьмет то, что ему принадлежит. Тонкое равновесие между ним и Евой сломано; удар, нанесённый им обоим, избавил их от необходимости относиться друг к другу с трепетом, в проявлении своих чувств и желаний теперь оба будут беспощаднее и прямолинейнее. Дарт Вейдер особо не станет церемониться с Евой теперь, даже если она скажет "нет".
"Нет, не трогай Орландо!" — "Смерть засранцу!".
"Нет, я не буду вашей!" — "Иди сюда, я сказал!"
Поэтому нужно, чтобы ситх как можно дольше искал Ирис, чтобы у Вайенса было время подумать, куда ему спрятать Еву…
Добравшись до своего комлинка, Вайенс первым делом открыл личное дело Ирис, чтобы отследить все её передвижения, но его поджидал чертовски неприятный сюрприз: запрашиваемое дело было пусто.
От бессильной злости он даже взвыл, и из глаз его брызнули слёзы.
— Как?! — выл он, кусая себе пальцы, чтобы не разораться от ужаса во весь голос. — Как ей это удалось, а, я спрашиваю вас, как?!
Вся информация об Ирис исчезла. Ни фотографии не осталось, ни последних данных о её перемещении. Ничего.
Вайенс, покрываясь липким потом от ужаса, искал и так и этак, делал множественные запросы, но Ирис зачистила всю информацию качественно. Более того, по всему выходило, что и на прием она не приезжала. Где бы она ни была сейчас, оттуда затерла и эту информацию, а если покинула прием, то стерла все данные и о своей новой личности. В списке отбывших гостей Вайенс не обнаружил ни одной женщины, но что-то говорило ему, что здесь Ирис больше нет.
С одной стороны — просто прекрасно: теперь ни одна ищейка не сможет связать её с Вайенсом.
С другой стороны, это делало дальнейший поиск невозможным. Просто невозможным. Дрянь мастерски обрубила все концы. Вероятно, Дарту Вейдеру тоже не удастся её найти так быстро, как хотелось бы. Разумеется, он пустит по следу ищеек, но расследование займет много времени.
Вайенс на миг откинулся на спинку кресла и, потирая подбородок рукой, задумался. Куда могла податься Ирис?
Многочисленные запросы возвращались с одним лишь ответом — "не найдено", и он, глядя на мельтешение цифр на экране, мучительно размышлял, где же теперь искать беглянку.