Ева
Шрифт:
По красивым стенам, принявшим на себя всю мощь удара Вейдера, побежали кривые трещины, двери в комнату лопнули и открылись в обратную сторону, впустив в охраняемую комнату целое облако из белёсой пыли, каменного крошева и мелких щепок, неловко повиснув на остатках искорёженных петель.
Оружие, раздавленное невидимым ударом, деформировалось, а люди, упав на пол, засыпанный кусками лепнины и штукатурки, остались неподвижны. От этого удара вряд ли кто остался жив, но Дарта Вейдера, кажется, это мало обеспокоило. Охрана, оставленная Вайенсом, не задержала ситха ни на миг, и он лишь ускорил
— Леди Рейн?
Ева, сложив руки на животе, стояла посередине комнаты, и вид у неё был самый отсутствующий. Белёсое облако от взрыва долетело почти до нее, и осело на ковре прямо перед её ногами, лишь только чудом не испачкав чёрное парчовое платье с высоким торчащим воротником.
И глаза. У неё были пустые, холодные, чужие глаза, совсем как в видении, в медленно пожирающей её тьме.
— Лорд Вейдер, — произнесла Ева тихо и невыразительно. — Чем обязана вашему визиту? Вы оставили все свои дела, чтобы навестить меня — зачем?
Силой прикасаясь к этой холодной, чужой женщине, Вейдера определённо ощущал, что перед ним какая-то ловушка, приманка, которую ему предлагают проглотить, чтобы потом с победным криком вздёрнуть на крючок, и потому приблизиться к женщине он не спешил.
— Мне нужно кое-что обсудить с вами.
— Нам нечего обсуждать, — Ева опустила ресницы, и Вейдер увидел знакомое непроницаемо-умиротворенное выражение на её лице. Как тогда, на "Небесной крепости". — Я не хочу говорить с вами. Надеюсь, вы не станете настаивать.
— Стану, — язвительно ответил Вейдер, недобро усмехнувшись. — Если мне не изменяет память, за вами остался долг. В свое время я выслушал вас. Теперь ваш черед. Итак? Вы помните?
Напоминание о той давней встрече было внезапно; Ева думала, что Вейдер забыл её, как какой-то проходной случай в его жизни, однако, определённо ошиблась. И это острое, предательское напоминание о том, что она хотела бы позабыть навсегда, наполнило её стыдом и лишило уверенности в себе.
— Хорошо, я выслушаю вас, — произнесла она, стараясь собрать в кулак всю волю и придать своему виду хоть сколько-нибудь достоинства. — Я помню этот уговор, и для меня дело чести — вернуть вам долг. Что… — прошептала она. — Что вы хотите сказать мне?
— Я хочу спросить, — вкрадчиво произнес Вейдер, делая небольшой шаг к замершей посреди комнаты Еве, — точнее, узнать, как давно вы предали меня. Как давно в вашей голове родилась мысль, — Вейдер приблизился к ней ещё на один шаг, — что можно одновременно быть и хозяйкой Риггеля, и при этом говорить мне "люблю", и как долго вы планировали совмещать эти две несовместимые вещи?
Казалось, женщина была заворожена, загипнотизирована этим странным, спокойным и тихим голосом, задающим ей такие неприятные вопросы. Она не двинулась даже когда рука ситха, только что превратившая охрану в кучу изломанных костей и рваного мяса, мягко коснулась щеки, и ситх приподнял её лицо за подбородок к себе, чтобы рассмотреть в расширившихся зрачках правду.
— Сразу после того, — ледяным злым голосом
— Что-о-о?!
В голос ситха было столько изумления, что, казалось, Ева не ответила ему дерзко и смело, а отсекла руку. Люк, осторожно шагнувший в комнату вслед за отцом, едва устоял на ногах. Пол под ним вздрогнул и заколебался, а воздух горячей волной ударил в лицо, едва не сбив Люка с ног.
— Кто рассказал вам это?
Вейдер не убирал руки, и Ева, упрямо мотнув головой, отстранилась сама, вновь опустив взгляд. От нестерпимого стыда ей казалось, что кожа на вспыхнувших щеках лопается от жара.
— Вайенс?
— Оставьте его в покое, — устало ответила Ева. — Вы же знаете, что его слова для меня никогда не имели никакого веса, я всё равно не поверила бы ему.
— А чьи имеют? Кому вы поверили, как своим глазам?
— Ей! — выкрикнула Ева, уже не в силах справиться с обидой, отчаянием и болью. — Ей я поверила!
— То есть, приходит незнакомая женщина, рассказывает какие-то сказки и вы ей… верите?
Ева стремительно обернулась к Вейдеру. Её лицо пылало, в глазах разверзся ад.
— Я поверила ей, — стервозно ответила Ева, отринув всякий стыд и ничуть не заботясь о том, что при их довольно интимном разговоре присутствует Люк. — Она сказал, что познакомилась с вами после боя при Биссе. Она сказала, что вы ранены и назвала место ранения — шрам ещё очень груб, я помню, как нащупала его пальцами ночью, — и ещё она сказала, что ситхи великолепные любовники! — у Люка от смущения даже уши вспыхнули. — Она сказала, что вы заставили её кричать два часа подряд, без остановки, что ваша страсть была неутолима и ненасытна, что вы… вы использовали Силу! Этого она о вас знать не могла, если только не была с вами в одной постели!
— Она назвала мое имя? — произнёс Вейдер, недобро прищурившись. В его памяти тотчас всплыла яркая аппетитная докторша, и жаркая возня в темноте, и он с досадой поморщился, понимая, что попал в такую простую и древнюю, как мир, ловушку. Неужто дамочка посмела оговорить его?! Но для чего?
— Нет, — нехотя признала Ева. — Но подробности… откуда она знала…
— Люк, ты был с этой девушкой? — от бестактного вопроса отца Люк на миг потерялся и побагровел до самого затылка, наверное, хватая губам воздух.
— Нет, разумеется, — ответил он. — Я бы не посмел… мы же не знакомы настолько…
В воображении Дарта Вейдера Ирис усмехнулась, прищурив свои яркие, как изумруды, глаза, и, облизнув крошечный, как спелая вишенка, ротик, произнесла чуть нараспев, словно смакуя каждое слово, — "два часа непрекращающегося оргазма". Но конец этой бесстыжей, развратной фразы потонул в боли и стыде, проскользнувший в чарующем, манящем голосе женщины.
Можно было догадаться, что эта красотка с такой притягательной, соблазнительной внешностью оказалась у его дверей не случайно. Старый дурак, он так долго времени провел в мире мёртвых, что совсем забыл, чем и как живут живые!