Евангелие от Сатаны
Шрифт:
– Синьора Грациано? Я Стюарт Кроссман, директор ФБР. Я прилетел из Денвера, и сейчас мне будет нужна ваша помощь, чтобы загнать в угол кардиналов из братства Черного дыма.
– Это все?
– Нет. Я также потерял связь с одним моим агентом – женщиной. Ее зовут Мария Паркс. Она одного с вами возраста, и улыбка у нее как у вас. И если мы не найдем ее в ближайшие часы, она умрет.
Карцо начинает спускаться по лестнице, которая ведет в подвалы крепости. В лестничной шахте темно. С ее дна поднимаются запахи плюща и селитры – дыхание времени.
Оказавшись у подножия лестницы, он взмахивает своим факелом, и пламя
Мария Паркс, спускаясь вслед за ним, вспоминает строки из предпоследнего письма Ландегаарда папе Клименту VI:
Я пишу «снова упали» потому, что все монахини были в саванах, словно их сначала похоронили в тех тринадцати могилах на кладбище, а потом они воскресли, но стали призраками и начали блуждать в этих местах, где нет света.
Мария садится на каменную скамью, которую ей указал отец Карцо, и закрывает глаза.
– Мария, слушайте меня внимательно, это очень важно. Сейчас я пошлю вас в вечер 11 февраля 1348 года, через тринадцать дней после смерти затворницы. Именно этим числом, как мы обнаружили, помечена последняя запись в реестре монастыря августинок в Больцано. Это несколько строк, которые торопливо набросала мать Изольда де Трент, их настоятельница. Она написала, что солнце садится и скоро существо, которое убило ее монахинь, снова проснется в мире мертвых. Что этому надо положить конец и что у нее нет выбора. Что она просит Бога простить ей то, что она собирается сделать, чтобы спастись от Зверя. Это все. Мы обшарили все кладбища и пересмотрели реестры всех остальных монашеских общин на десятки километров в радиусе. Никаких следов матери Изольды. Поэтому именно с ней мы сейчас должны вступить в контакт.
– А если она умерла в тот день?
Мария чувствует, как губы Карцо прижимаются к ее губам, и погружается в темноту. Она ощущает прикосновение грубой ткани его рясы к своей коже, чувствует его теплое дыхание на своих веках и его ладонь на своих волосах. Потом ее чувства тускнеют, и ее тело расслабляется. Мышцы Марии становятся твердыми, как ветки дерева. На ней слишком просторная для нее ряса из грубой ткани, которая пропахла землей и костром. Она чувствует странное жжение в горле, словно кто-то недавно пытался ее задушить. Это воспоминания матери Изольды.
Дрожащий свет свечи. Капли воды стучат в тишине. Вдали бушует ветер, бросаясь на укрепления монастыря. Мать Изольда сидит, согнувшись, в маленьком закутке, где она замуровала себя. Он слишком низкий, чтобы выпрямиться во весь рост, и слишком узкий, чтобы сесть. Ее старое тело дрожит от лихорадки и обливается потом. Каждая частица ее тела ноет так, что она всхлипывает от боли. Старая монахиня читает молитвы и ждет смерти. Она шепотом умоляет Бога, чтобы Он призвал ее к себе. Она что-то бормочет, чтобы ослабить страх, который больше не покидает ее ни на секунду. Чтобы больше не думать. Чтобы забыть обо всем.
Постепенно воспоминания матери Изольды наполняют память Марии. Всадник возникает из тумана и что-то кричит в направлении монастырской стены. Телега въезжает в ворота и останавливается во дворе монастыря. Мать Изольда наклоняется над ней: она только что разглядела среди продовольствия очертания лежащего человеческого тела. Лежащий человек – затворница. Значит, вот каким образом она попала в Больцано.
Повторяя жесты матери Изольды, Мария становится на колени в пыли и чувствует, как пальцы старой монахини развязывают бархатный шнурок мешка. Внутри – череп Януса. В уме Марии вспыхивает видение матери Изольды.
Жара, обжигающий песок, удары молотка по дереву и звериные вопли в тишине. Мария открывает глаза под небом, полным яркого света. Она видит Голгофу и три креста, стоящие в ряд. Два разбойника мертвы. Христос громко кричит, по его щекам текут кровавые слезы. Это пятнадцатый час дня. Странные черные облака сгущаются над крестом. Наступает ночь, уже почти темно. Ему страшно. Ему холодно. Он одинок. Он только что потерял дар блаженного видения, который связывал его с Богом. В этот момент он поднимает глаза, смотрит на толпу и видит ее такой, какая она есть: сборище жалких душ, грязных тел и искривленных губ. Он понимает, что именно за этих убийц, насильников и трусов он сейчас умрет – за это человечество, уже осужденное заранее. Он чувствует гнев Бога. Он слышит грохот грома и чувствует удары градин, которые стучат по его мокрым от пота плечам. Он кричит во все горло от отчаяния, и вместе с этим воплем вера покидает его, как дыхание улетает из умирающего тела. Мария кусает губы: она видела агонию и смерть Бога. В тот день силы тьмы одержали победу: Христос стал Янусом.
Изольда завязывает мешок и берется за холщовый сверток. Мария чувствует в руках настоятельницы что-то тяжелое. Внутри свертка – очень древняя книга в переплете из черной кожи, который заперт на тяжелый стальной замок. Это евангелие Воров Душ. Кожа переплета теплая, словно кожа человека.
Из той кельи, в которую августинки отнесли затворницу, доносятся крики. Изольда бежит по коридорам. Ей страшно. Она наклоняется над умирающей затворницей. Та бормочет что-то на неизвестном языке и хрипит. Потом хрип затихает, и глаза затворницы стекленеют. Мать Изольда выпрямляется, и в этот момент руки умершей высовываются из простыней и хватают настоятельницу за горло. Мать Изольда задыхается, ее пальцы сжимаются на рукояти кинжала. Лезвие вонзается в шею затворницы, и поток черной крови заливает простыни. Поток ледяного ветра проносится по комнате.
Следы сапог. Воспоминания матери Изольды начинают сменяться быстрее. Она вспоминает труп сестры Сони, прибитый к стене. Труп сестры Клеменции поднимается из своей могилы и улыбается Изольде в темноте. Следы ее ног на инее и шум ее шагов на лестнице, которая ведет в донжон, где Изольда укрылась вместе со своей самой молодой послушницей. Тринадцать ночей – тринадцать убийств. Вот как Зверь истребляет монахинь: каждая жертва встает из своей могилы и убивает следующую. Не зря этих убийц называют Ворами Душ.
Воспоминания последнего дня. Мария видит руки матери Изольды, которая хоронит свою последнюю послушницу в мягкой земле кладбища. Изольда берет евангелие и череп Януса. Потом она, чуть не ломая себе ноги, спускается по винтовой лестнице в подземелья монастыря. Здесь она замуровывает себя. Берет кирпичи и раствор и закладывает проем в опорной стене, за которой укрылась, взяв с собой несколько вещей и свои бедные пожитки. Готово: мать Изольда кладет последний камень. Ей остается только ждать смерти. Она старается задерживать дыхание, чтобы скорее умереть.