Евангелион: фантазия на тему финала

Сай Б. Р.

— Давай поправим всё, что можно, — предложила Аянами.

— Ладно.

— И про нас не забудь!

— Ла-адно!

— С барьером что делать? — спросил Синдзи.

— Держать! — в один голос ответили девчонки.

— Слушай, Первая, ты можешь её по-быстрому успокоить?

— По-быстрому? Могу стимулировать выброс эндорфинов.

— Давай. А почему у неё глаза красные?

— Только формируются.

— И долго ещё?

— Уже всё. Займись одеждой.

Кадзи и Пятый безуспешно пытались продавить невидимую

стену. Мисато критически наблюдала за их усилиями.

— Не волнуйтесь, Кацураги-доно, — раздался позади знакомый голос. — Всё будет хорошо.

— «Не волнуйтесь»?! — взвилась Мисато. — Вы посмотрите на это! — она ткнула пальцем в Хораки и оцепенела.

Кровавые пятна на старосте бледнели и исчезали, лохмотья одежды сами по себе срастались друг с другом, превращаясь в привычную, чистую и аккуратно поглаженную школьную форму. В течение двух секунд глаза Хораки налились привычным карим оттенком. Она вдруг замерла, оглянулась, потом обвела взглядом собравшихся и её губы сложились, как если бы она произнесла: «Упс!»

— Икари-сама, подержите барьер ещё немного, — попросила Софи. — А мы выйдем и побеседуем с Хораки-сан.

— О чём? — напряглась Аска.

— О том, что говорить можно, и о том, чего говорить нельзя. Впрочем, я могу стереть ей память, если хотите. Это будет наилучшим выходом.

— Нет! — твёрдо ответила Аска.

— Я так и думала. Тогда по моему сигналу Икари-сама снимет барьер, и я сотру память у всех остальных, — мико сделала приглашающий жест, пропуская пилотов вперёд. — Прошу.

— Э-э-э… Софи-сан, — позвал её Синдзи, когда они остались одни, — то, что вы сказали в пещере… Это правда?

— Мне незачем лгать! — резко ответила мико.

Мисато молча наблюдала за тем, как из хондэна вышли её ученицы. Вслед за ними появилась Софи. Не обращая внимания на окружающих, Сорью заговорила с Хораки. Судя по жестикуляции, Аска извинялась и смиренно просила прощения. Староста небрежно отмахивалась — пустяки, мол, дело житейское. Аска просияла. Потом заговорила Софи. Её слушали внимательно, время от времени кивая в знак понимания. Наконец мико обернулась к хондэну и приглашающе махнула рукой.

По ступенькам спустился Икари-младший.

— Вы всё слышали, Икари-сама? — уточнила мико.

Мисато встрепенулась и потрогала воздух перед собой. Так и есть — барьер исчез.

— Эй! Секундочку! — властно обратилась она к Софи. — Кто вы? Что здесь происходит?

За спиной жрицы развернулась пара огромных крыльев. Словно состоящие из мириадов мерцающих точек, они переливались светом и производили впечатление чего-то совершенно неземного. Кто-то восхищённо ахнул.

— Не двигаться! — отработанным молниеносным движением Мисато выхватила из сумочки пистолет и прицелилась в мико. Софи взмахнула крыльями.

Мисато озадаченно захлопала ресницами и попыталась собраться с мыслями. Что тут вообще творится? Память сбоила, как на утро после хорошей попойки. Значит, эти четверо уговорили мико (или не мико?) показать им фрески. Они без разрешения

отчалили в пещеры и только теперь заявились обратно. Так, вроде? Да, кажется, так всё и было. Стоп, но это же не повод брать человека на мушку! Вот чёрт! Теперь её точно будут считать ненормальной истеричкой и параноиком. Мисато вспомнила про вызванное подкрепление и мысленно застонала. Теперь, чтобы оправдать их вызов, надо будет найти нечто действительно экстраординарное. Экскурсии явно придётся затянуться.

— Морита-сан, покажите им всё, — обратилась мико к настоятелю.

— Будет сделано, — склонил он голову.

— Мне пора уходить. Прошу извинить, я не смогу проститься со всеми. Сделайте это за меня. Прощайте.

— Да, Софи-сама. Прощайте.

— Не двигаться! — уже не так уверенно повторила Мисато.

Мико повела крыльями и вдруг птицей взлетела в небо. Миг — и светлая точка растаяла в облаках.

Несмотря на вечер тяжёлого дня, в экскурсионном автобусе было шумно — ученики возбуждённо делились впечатлениями и соображениями по поводу увиденного. Основной темой были, конечно же, фрески в пещерах. Чтобы выиграть время для криминалистов, Мисато водила учеников к фрескам маленькими группами, мотивируя это решение соображениями безопасности.

Монахи, похоже, предвидели такое развитие событий. Они распахнули настежь все двери монастыря и повсюду сопровождали сотрудников NERV, отвечая на все их вопросы. Более того, они приготовили обед, которого хватило и на посетителей, и на криминалистов. Последние, впрочем, от трапезы отказались, а ученики остались от неё не в восторге.

Главный вопрос, который сейчас занимал всех — как они оказались на фресках тысячелетней давности и почему это Хораки, Айда и Судзухара нарисованы отдельно. То, что на общем рисунке нет ещё троих одноклассников, остальных мало интересовало. Нет — и не надо. Значит, и обсуждать нечего.

В отличие от прочих, Мисато этот вопрос беспокоил. Она помнила наизусть раскладку по прогнозируемой синхронизации кандидатов в пилоты. И то, что первой тройки — «первого трио», как говорил Кадзи — на рисунке нет, могло говорить либо о том, что они здорово просчитались, либо о том, что они чего-то не знают или не учитывают. Оба варианта были по своему плохи, и Мисато не могла сказать, который из них хуже.

Сзади послышались шум и возня, и сидящая в кресле экскурсовода Мисато недовольно развернулась в салон. Бушевала Сорью, а повисшая на ней староста пыталась её успокоить.

Аска мрачно смотрела в окно, думая о чём-то своём и не обращая внимания на проносящиеся мимо пейзажи. Хикари не хотела тревожить подругу, но любопытство в конце концов пересилило.

— Аска, а что за крылья были у Софи? — осторожно спросила она, когда Сорью очередной раз тяжело вздохнула.

— Крылья мерцающих звёзд. Память, — не оборачиваясь, ответила Аска.

— Ты же говорила, что крыльев было три.

— Сначала — да. Но в инициации участвовали шесть пар.

— А ещё какие?