Евангелион: фантазия на тему финала
Шрифт:
Помолчав, она сделала попытку замять допущенную неловкость.
— Знаешь, в жизни всякое бывает — может быть, она ещё жива.
— Нет. У меня никогда не было ни отца, ни матери.
— Так не бывает.
— Бывает, — возразил Синдзи. Ему вдруг стало очень обидно за Рэй. — Она родилась в лабораториях NERV и выросла там же, в отдельной комнате. Она всю свою жизнь была одна.
— Синдзи..!
— Я был в твоей комнате, Рэй. Там, в подземельях. Голые стены, стул и койка. Как в тюрьме.
— Мне так больше нравится.
— Потому
— И одна я не была. Я каждый день ходила по лабораториям.
— Днём, в качестве подопытного кролика! А по вечерам и выходным, когда никого не было?
— Твой отец заходил ко мне. По несколько раз в неделю. Он делал мне игрушки — плёл чёртиков из трубок для капельниц, мастерил медведей из ватных рулонов. У него хорошо получалось. И я рано научилась читать. Мне потом было проще учиться в школе.
— Учиться — возможно, только у тебя не было ни друзей, ни парня.
— «Не было»? — вкрадчиво поинтересовалась Кирико. — А теперь, значит, есть? — её встревожила внезапная перепалка гостей, и она решила перевести разговор в другое русло. Рэй не рассказывала ей о своём прошлом, отделываясь короткими обтекаемыми фразами. Этот спор давал ответы на многие, в том числе и не заданные, вопросы, но его продолжение могло закончиться плохо.
Синдзи порозовел, склонился над тарелкой и налёг на баклажаны. Они и впрямь удались Рэй.
— А что носишь ты, Синдзи?
— Всё равно, Кирико-сан. Сейчас для нас главное — не выделяться.
Аянами молча наблюдала, как её мужчина поглощает ужин, приготовленный её руками. Да, именно так. Рэй мысленно примерила на Синдзи определение «мой мужчина», и оно пришлось ему впору, как приходится по ноге хорошо разношенный кроссовок. Ещё никто и никогда не заботился о ней и не переживал за неё так, как он. Просто потому, что она — это она. Никогда и никому не было плохо только из-за того, что было плохо ей. Никто и никогда не радовался только из-за того, что ей было хорошо. Ещё никто не был ей до такой степени небезразличен. Разве что Гэндо. Но то было в детстве, и это совсем другое.
— Синдзи-сан, как насчёт бифштекса? — хозяйка приоткрыла крышку стоящей на столе сковороды.
— Конечно, Кирико-сан! — Синдзи подал тарелку.
Аянами подавила вздох огорчения.
Один из дочерних миров. 3 октября 2015 (Экскурсия в Юки-сантё)
Вопреки всем прогнозам, суббота выдалась ясной, солнечной и тёплой. По секрету говоря, это было целиком и полностью заслугой Сорью Аски, которая, однако, не стремилась афишировать своё участие в метеорологических делах. Она сидела рядом со своей подругой, старостой класса Хораки Хикари, и безучастно смотрела в окно экскурсионного автобуса.
На четверых квадратных «преподавателей» под предводительством Кадзи Рёдзи, которые устроились на заднем сиденье, ученики старательно не обращали внимания. Даже Харада Кенто уже не пытался хохмить по их поводу. Нет, ну откуда он мог знать,
Накалённая солнцем площадка перед монастырской оградой была пуста. Высадившиеся школьники вертели головами, восхищались пейзажем и снимали друг друга на мобильники.
Мисато направилась к воротам. Когда до них оставалось не больше двух шагов, распахнувшиеся створки выпустили наружу плотного пожилого мужчину в традиционной оранжевой тоге и очках в тонкой позолоченной оправе.
— Добрый день, Кацураги-сенсей! — заулыбался он. — А вы пунктуальны.
— В наше время это не доблесть, Морита-сан. Всё, как запланировано?
— Да, разумеется.
Мисато развернулась к своей группе и приглашающе махнула рукой. Она дождалась, когда соберутся все, и начала инструктаж:
— Сейчас мы войдём внутрь. Там нас ждут несколько монахов, и мы разделимся на группы. Кто-то пойдёт в зал медитаций, кто-то на тренировочную площадку, кто-то в молельный зал и так далее. Потом группы меняются местами. Если есть вопросы, обращайтесь ко мне или настоятелю Морите.
— А можно всю экскурсию провести на тренировочной площадке? — тут же высунулся Тодзи.
— Ну, если есть желание — пожалуйста, — улыбнулся Морита.
— Судзухара, вот тебе лекция об истории и основах буддизма точно не помешала бы, — недовольным тоном заявила Мисато.
— А кто её читает? — поинтересовалась Фурукава Харука.
— Я. В молельном зале, — ответил настоятель.
— Ух ты… — вяло изобразила восторг Харука.
— Ещё вопросы есть?
Класс молчал.
— Тогда заходите, осмотритесь, — настоятель взял инициативу в свои руки. — Перед входом в каждое здание, где будет проводиться экскурсия, стоит один или два наших гида. Разбейтесь по группам, и начнём. Желающие прослушать лекцию могут сразу идти за мной.
Мисато критически оглядела монастырский двор. Ученики разбрелись по территории, неравномерными группами кучкуясь у местных «экскурсоводов». Последних было больше, чем один или два на здание. Складывалось впечатление, что, если ученики пришли поглазеть на живых монахов, то те, в свою очередь, собрались поглазеть на живых учеников. Как она и ожидала, самая большая толпа, состоящая в основном из мальчишек, собралась у тренировочной площадки.
Мисато обернулась к неотрывно следующему за ней Кадзи.
— Куда пошёл Икари?
— Первое трио направилось к хондэну. И с ними девчонка из второй тройки.
— Староста Хораки. Это хорошо. Постой, туда же нет экскурсии!
Кадзи развёл руками. Мисато нахмурилась.
— Они всё ещё там?
— Я приставил к Икари персонального опекуна, сейчас узнаем, — он прижал указательным пальцем мочку уха, за которой скрывался контакт скрытой гарнитуры, и заговорил в микрофон-запонку. — Пятый, я Первый. Доложите обстановку.
Выслушав, ответ, он утвердительно кивнул.