Эвендины. Посланник Предвечных
Шрифт:
– Вот как! – Гетас усмехнулся. – И каким же это, интересно знать, образом? До меня не так давно дошли слухи, что Йоран, в которого ильфит вселился, отправился в королевский замок и там пытался рассказать Дориану, что творится в Предгорье. Однако Дориан, судя по всему, его не послушал. Полагаю, ты что-то об этом знаешь?
– Что он может об этом знать? – огрызнулся Гильем. – Он же не Йоран.
– Не считай меня дураком. Я прекрасно знаю, что Йорана убили ильфиты. А еще я знаю, что с тех пор в Предгорье поселился как минимум один эвендин.
Гильем покрепче сжал рукоять меча. Родрик не знал об умозрительной магии – никто не знал, кроме Темнокрылых. И Гильем еще ни разу не встречал человека, который был бы так хорошо осведомлен о возможностях эвендинов. Но, быть может, Гетас вырвал признание у кого-нибудь из тех людей Готтрана, что догадались о Юсте.
Гетас заметил его нервозность и снова ухмыльнулся – на этот раз шире.
– Все так, – сказал Диос, ничуть не смущенный этим разоблачением. – Но сейчас у нас есть козырь. Дориан узнает о славных делах Готтрана из надежного источника и просто не сможет отмахнуться.
– Предположим, это подействует, и Дориан бросит Готтрана в темницу. Мне-то что с этого? Меня не волнует Готтран. Он – лишь помеха на моем пути. Мне нужен Согендор. Дориан не захотел давать мне независимость тогда – не захочет и теперь.
– Если не станет Готтрана, вопрос будет решен мирно, – возразил Диос.
– С чего бы? В прошлый раз он не захотел решать его мирно, а отправил Гениев спалить мой дворец.
– Твой дворец?! – взорвался Гильем. – Да будь ты хоть тысячу раз наследником последнего короля, с тех прошла не одна сотня лет! Этот твой дворец – резиденция эвендина, который правил Согендором!
– Перестань, Гильем, – одернул его Диос.
– Пусть так, солдат Йорана, – Гетас посмотрел на Гильема взглядом, в котором таилась угроза. – Но это ничего не меняет. Повторяю: меня не волнует Готтран. Мне нужен Согендор. Не область Фарадона, а мое королевство, независимое от Дориана. Двуликий пришел восстановить справедливость – отдать Фарадон людям. Дориана сделала королем Регина – наследница последнего короля. Почему бы тогда Двуликому не восстановить и мою справедливость? Почему не вернуть Согендор наследнику?
Гильем не унимался:
– Может, раздробим Фарадон на деревни, как было сотни лет назад, раз уж хочешь вернуться к истокам? Ты несешь бред.
– Подожди, Гильем, – снова остановил его Диос. – Вы оба правы. По-своему. – Он посмотрел Гетасу в глаза. – Лучшее, что можно сделать – решить этот вопрос мирно. Возможно, действительно будет лучше вернуть Согендор наследнику. Но мы не можем это обсуждать, пока Готтран одержим мыслью вырезать всех до единого, кто ему не угоден. В том числе и мятежников.
– Зачем это обсуждать? – Гетас пожал плечами. – У меня два варианта: помочь тебе справиться с Готтраном и уповать на милость Дориана или сразу же убить Дориана. По-моему, выбор очевиден.
– Надеешься, что Готтран в таком случае отдаст тебе
– Если я убью Дориана, королем всего Фарадона стану я. Даже не сомневайся.
У Гильема перехватило дыхание от такой наглости. Диос впервые за все время разговора нахмурился; его лицо посуровело.
– Ты не убьешь Дориана, Гетас, и я уверен, что ты это знаешь. Хотя бы потому, что если бы ты мог, то давно бы это сделал. Я не могу обещать тебе Согендор, но обещаю, что…
Конец его фразы оборвал истошный крик. Все до единого вздрогнули от неожиданности; Гильем по привычке схватился было за меч, но в таком тесном пространстве от него было мало толку.
Тонкая белая рука протиснулась между ветвей и тронула Гетаса за локоть. Следом на прогалине появился невысокий молодой человек с темно-рыжими волосами, забранными в хвост.
– Ильфит, – сказал он.
– И здесь? Проклятье.
Они с Гетасом бросились вперед, ломая ветви кустов и деревьев. Диос, Гильем и Родрик, не сговариваясь, устремились за ними.
– У вас что, тоже есть поводы беспокоиться? – бросил, не оборачиваясь, Гетас. – Вы должны были прийти одни.
– Вы, по идее, тоже, но никто на это не надеялся, – ответил Гильем.
Долго бежать не пришлось: всего через несколько метров они наткнулись на человека, навзничь лежащего на земле. Трава под ним была окрашена кровью. За ближайшими деревьями маячила темная фигура, очертания которой слегка расплывались, из-за чего она казалась сотканной из дыма.
– Всем назад! – крикнул Гетас, и было понятно: он обращается не к тем, кто находится рядом с ним.
Шорохи со всех сторон засвидетельствовали, что его услышали, однако почти тут же раздался глухой стон – он доносился со стороны ильфита, который стал исчезать в чаще.
Гетас бросился за ним.
– Он спятил? – прошипел Гильем. – Это же очевидная ловушка.
– Скорее всего, но какие у него варианты? – скороговоркой проговорил Диос и двинулся следом.
Гильем выругался, однако без раздумий присоединился к нему.
Гетас ломал все на своем пути, поэтому они достаточно быстро его нагнали. Гильем приготовился применить магию – сражаться против ильфита голыми руками бесполезно. Лучше всего ему удавалось использовать огонь, но поскольку в лесу это было бы как минимум неразумно, он сделал выбор в пользу ветра – и то если Диос его не опередит. Гильем вытянул руку вперед, собрался – магия до сих пор, спустя месяцы тренировок, требовала от него мучительной сосредоточенности, – и так и замер.
Они пришли как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гетас заносит свой меч, опускает его – и лезвие, разделившее ильфита надвое, вспыхивает ослепительным синим светом. С глухим звуком, напоминающим одновременно и стон, и порыв ветра, пронесшийся между скал, ильфит распался на множество черных точек, которые затем растворились в воздухе.