Эвис: Повелитель Ненастья

Горъ Василий

— Тина, мы с тобой встречаем гостей, Вэйлька приводит в порядок Нейла, а Найта — Альку! — тут же скомандовала Майра и, вцепившись в руку моей советнице, потащила ее переодеваться в парадные платья.

Дарующие выполнили распоряжения старшей жены по-своему. Сначала привели в порядок меня, прижавшись с двух сторон горячими, как кузнечный горн, телами и пробудив Дары на полную мощность. При этом издевались, как могли: комментировали некоторые «повреждения» моего несчастного тела так, что Алька от смущения все глубже и глубже зарывалась в груду подушек. А когда я почувствовал, что бодр и свеж, пальцы и предплечья не отваливаются, а горло не саднит, разомкнули объятия. Хотя нет, сначала вытрясли

из меня обещание точно так же покатать и их. И сделали это так же добросовестно, как сделала бы Майра: сначала выяснили у Амси, сколько времени будет длиться шторм, потом договорились, что после каждого катания будут приводить в порядок мои руки по-очереди, после чего разобрались, кто за кем развлекается. А когда закончили и с этим, Найта вдруг мечтательно подняла взгляд к потолку:

— Слушай, Нейл, а ночью кататься можно?

— Сумасшедшая семейка! — хохотнула Амси, «сидящая» на краю кровати и прислушивавшаяся к нашей «грызне».

— Не «сумасшедшая», а странная! — поправила ее Найта. — Самая Странная и самая восхитительная семья во всех мирах!

— Однозначно! — подтвердила призрачная хозяйка, а затем повернулась ко мне: — Одевайся — карета Доры уже в конце улицы…

…Доргетта ар Маггор и ар Койрены прибыли практически одновременно. Еще через четверть кольца во двор въехала карета ар Сиерсов, а за ней, с небольшим отставанием, и ар Диргов. В большом обеденном зале, куда мы с Майрой провожали гостей, сразу же стало шумно и весело. Ведь одних только Койренов приехало пятеро, дядя Витт привез с собой не только Алситу, но и Ниллима с Софой; мастера Элмара сопровождала его старшая жена Ниома, а кроме них, Доры и моей боевой звезды в зале находились еще и четверо моих парней — Конгер, Фиддин, Тиммел и Дитт.

Пока Аника, Селия и их новые помощницы разносили гостям напитки, Майра незаметно командовала Эвисами: Найту отправила к Ивице, Вэйльку — за дайрой, Альку — развлекать детей Лайвенского пса и Ирлану, Тину — к Ниоме, а Фиддина с Диттом — к близняшкам. Я тоже не бездельничал — собрал в один угол Магнуса, дядю Витта, Наставника и единственного представителя рода ар Маггор — Дору. К моей искренней радости, никакого напряжения в помещении не чувствовалось. Наоборот, уже через четверть кольца в одном углу начали сыгрываться винарра и дайра, в другом раздались взрывы хохота Нила и веселые смешки Ирланы и Софы, из третьего послышалась веселая перебранка близняшек и голоса всех четверых моих вассалов.

Здорово было и вокруг меня. Дора на пару с дядей Виттом рассказывали последние сплетни. Причем так сыгранно, как будто тренировались не один год. Потом Лайвенский Пес повинился в просчете Теней, которые, увидев разыскиваемого нами помощника арра Ассаша, решили избавить нас от мучений и доставить к нам хейзеррца надежно связанным. Захватили. Спеленали. Заткнули рот «уздой», не позволяющей откусить себе язык. Затем поехали в нашу сторону, но по дороге умудрились влететь колесом в глубокую яму с грязью и перевернуть карету. Тени, естественно, спаслись. Хотя и основательно перемазались. А помощник посла захлебнулся.

Дядя Витт рассказывал все, как было. А еще по-настоящему переживал, поэтому, как только он закончил рассказывать, я махнул рукой:

— Расспрашивать этого урода я все равно не собирался. Так что сдох — и Бездна с ним!

Успокоившись, глава Ночного приказа потребовал рассказать о дуэли с послом Реймса. Только почему-то не меня, а пристроившуюся к моему плечу Вэйльку. Та и рассказала. Да так, что даже Магнус, присутствовавший на дуэли и слышавший весь наш разговор с ар Цайном от начала и до конца, хохотал на всю Служивую слободу.

— Я слышал, что он дрался очень интересным мечом? — после того, как она закончила, тихо спросил Лайвенский

Пес.

Лишних ушей поблизости не было, поэтому я кивнул:

— Да, клинком Наказующих.

— И куда ты его дел? — не на шутку встревожился мастер Элмар.

— Подарил Шандору… — ответил я. — Только об этом пока никто не знает.

Наставника отпустило:

— Правильно сделал!

— Не дурак! — похвалила меня и Дора. А дядя Витт коротко склонил голову, показывая, что и он доволен моим решением…

…Так как обед был неофициальным, за стол рассаживались более-менее свободно. То есть, по правую руку от себя я посадил Магнуса, ар Дирга и ар Сиерса. По левую — Майру, как старшую жену, а за ней Дору. Всем остальным махнул рукой, мол, творите, что хотите.

То, что близняшки устроятся рядом с Фиддином и Диттом, было предсказуемо. Что Тиммел обаяет Ниллима настолько, что тот захочет оказаться рядом с ним — более-менее. А то, что рядом с Конгером сядет не Ирлана, а Софа — нет. Но никакого недовольства в эмоциях ар Койрен-младшей, устроившейся возле Альки, я не чувствовал, поэтому поднял кубок с ягодным взваром и, как и положено хозяину дома, сказал небольшую приветственную речь. Потом слово взял Лайвенский Пес, как самый старший из гостей — мужчин, за ним — Наставник и ар Койрен, и на этом официальная часть закончилась: наши горничные внесли горячее, и мы принялись за еду.

После сладкого Майра пригласила нас перебираться поближе к винарре. А когда мы расселись по креслам и диванам, компанию начали веселить сначала Ивица, Найта и моя старшая супруга, а потом и примкнувшие к ним Ниома с Софой.

Голос дочки дяди Витта мне понравился — он был не очень сильным, но высоким и чистым, а жена Наставника больше шептала, чем пела. Но фальшивить не фальшивила. И улыбалась так, что тянуло улыбнуться в ответ. Потом Найта заиграла что-то незнакомое, Ивица поддержала, и к ним вышла Алька. Сначала замерла, как изваяние, а через несколько мгновений взорвалась в шквале ломаных и до невозможности странных движений. С точки зрения привычного с детства мировосприятия это было непонятно что. А для меня и моих женщин, уже видевших ролики, демонстрирующие искусство Ушедших — танец. Вернее, выраженный в движении рассказ о жизни куклы.

Рассказ получился на редкость интересным и образным: будучи новой и красивой, кукла радовала хозяйку не только одним фактом своего существования, но и любым движением рук и ног. Поэтому сопровождала ее с утра и до позднего времени, а ночь проводила в постели. Чуть позже, слегка пообтрепавшись и надоев, уступила место другой игрушке и отправилась кочевать по рукам детей слуг. Потом была безжалостно выброшена на улицу, переходила от одной хозяйки к другой, совершая путь из Верхнего города в самые трущобы Нижнего. И, в итоге, закончила свое существование под колесом проезжавшей по улице телеги.

За все время, пока Алька танцевала, она не произнесла ни одного слова. Но объяснений и не требовалось — мы видели и ощущали все, что она хотела показать. Причем настолько ярко, что когда «ее тело», придавленное тяжеленным ободом, вдруг хрустнуло и сломалось, чуть не рванули поднимать. А в глазах у Софы и Ирланы заблестели слезы.

Мелкой рукоплескали стоя. А она, приседая в реверансе и сияющими глазами оглядывая гостей, окатывала меня волнами благодарности, счастья и любви…

…Кольца через полтора после ее выступления я проводил гостей к выходу, договорился встретиться на балу, дождался, пока они рассядутся по каретам, а кареты выедут со двора, после чего приказал Конгеру собрать всех парней в обеденном зале и отправил туда же свою семью. Когда в комнату вбежали чуть задержавшиеся Раздан с Давелом, я жестом показал, чтобы они закрыли за собой дверь, а затем негромко заговорил: