Эволюционер из трущоб. Том 7
Шрифт:
— Ага. Дезертировал, — согласился Фрол. — Мы с Романом дружили в детстве, а потом он пошел по кривой дорожке. Стал воровать и в итоге загремел в тюрьму за убийство. Когда мы встретились снова, он только откинулся с зоны. Ну и Барс предложил взять судьбу в свои руки, и самим зажить, как аристократы. А я уже стал дезертиром. Выбора особого не было, так и так мне грозил срок, а может, и смертная казнь. Я согласился.
— Верно говоришь. Тебя бы расстреляли перед строем, да и делу конец, — буркнул Барбоскин.
— Тимофей Евстафьевич, не перебивайте, пожалуйста, —
— Гхм, — кашлянул Барбоскин. — Прошу простить.
— Фрол, продолжай, — обратился я к пленнику.
— Ну, так вот. Первым делом мы отправились в исправительную колонию, в которой сидел Барс. Войска оттуда отступили, а колония осталась без защиты в глубине аномалии. Двигались ночью. Прятались от тварей. Избегали открытых мест. Идти пришлось долго. А в один из дней наткнулись на десяток ребятишек от восьми до двенадцати лет. Худые, напуганные, — с печалью в голосе проговорил Фрол.
Он посмотрел в пустоту, как будто увидел там лица этих самых детей, и стыдливо потупил взгляд.
— Они просили взять их с собой, но Барс наотрез отказался. Мол, не хочет с ними возиться. Ну, мы их и послали. Вот только малышне некуда было идти и не на что надеяться. Увязались за нами. Шли мы, шли. До колонии оставался день пути, и мы заночевали в лесу. Я лёг спать, а Барс в дозоре остался. — Вздохнув, Фрол посмотрел на Барбоскина. — Тимофей Евстафьевич, угостишь сигареткой?
— Это твоё последнее желание, или как? — усмехнулся Барбоскин, и вытащил из внутреннего кармана пачку папирос.
— Может, и последнее. Я же не знаю, что у вас на уме, — иронично улыбнулся Фрол, взял папиросу и замялся, так как огонька не было.
Я протянул руку и зажег в ладони небольшое пламя. Фрол благодарно кивнул и поджег папиросу.
— Разбудил он, значит, меня за полночь, и давай нести какой-то бред, — сказал Фрол, выдохнув облако зловонного дыма. — Мол, к нему пришел человек, покрытый шипами, словно ёж, и предложил обменять детей на артефакт. Обещал, что он защитит от влияния зоны, а ещё отгонит тварей. Я сперва рассмеялся. Говорю, ты, часом, не перепил беленькой? Но, глядя в глаза Барса, понял, что он совершенно серьёзно. Расспросил поподробнее и понял, что шипастый — это не просто глюк моего товарища, а Шепчущий. Я тогда ошалел от ужаса.
— И согласился, — сухо сказал Барбоскин, поймал мой суровый взгляд и жестом извинился, обещая не встревать в рассказ.
— Да нет. Не согласился, — покачал головой Фрол. — Сказал Роману, что нельзя заключать никаких сделок с этой тварью, и вообще, нужно как можно скорее уходить. Барс согласился, и дал мне чайку хлебнуть. Хлебнул, блин. Перед глазами поплыло, и я уснул. А когда проснулся, детей уже не было. Зато Барс сидел у костра в обнимку с вот этой хреновиной, — Фрол кивнул в сторону артефакта, генерирующего барьер, — и улыбался. А дальше вы знаете. Освободили зэков, захватили Ленск. Вот и вся история. — Фрол докурил, затушил окурок о стену и бросил бычок на пол.
— Ну, понятно. Ты, выходит, у нас жертва, а во всём виноват Роман Рафаэльевич. Да разнесут его
— Жертва? Какая, нахрен, жертва? Я просто хотел выжить. Поэтому с передовой и свалил. В большом мире меня тоже никто не ждал, а тут так удачно Барс подвернулся. Я лишь дурак, который выбрал лёгкий путь. Путь, который, судя по всему, приведёт меня на виселицу, — тихо закончил Фрол и с вызовом посмотрел сначала на Барбоскина, а потом на меня. — Ладно, чего резину тянуть? Последнюю сигарету я выкурил, можете и к праотцам отправлять. Я готов.
— Ишь ты, шустрый какой, — усмехнулся я. — Сначала искупи грехи перед местными, а потом можешь и помирать, раз уж так хочется.
— В смысле?
— В коромысле. Нам нужен надзиратель над пленными уголовниками. Если согласишься, то будешь жить, причём не в общем бараке, а в нормальном доме…
Договорить я не успел, Фрол меня перебил.
— Согласен.
— Это отлично. Но сперва дослушай. Никакой оплаты не будет. Привилегий тоже. Ты просто живёшь, ешь от пуза и работаешь, днём и ночью следя, чтобы уголовники не учинили бунт и не сбежали, — пояснил я.
— Сделаю, — кивнул Фрол.
— Вот и славно. Но тебе потребуется помощь. Есть среди пленных люди, верные персонально тебе?
— Верные? — нахмурился Фрол, раздумывая. — Таких нет. Меня в банде не особо любили. Но есть пара человек, которые и сами недолюбливали своих собратьев по ремеслу. Петрович, к примеру, а ещё… — начал было перечислять он.
— Готов за них поручиться? — спросил я, сверля Фрола взглядом.
— За Петровича — да, может, ещё за Федорчука, а вот насчёт остальных — точно не стану.
— Ну и славно. Будете втроём нести дозор. Только для начала… — Я хищно улыбнулся и повернулся к Барбоскину. — Тимофей Евстафьевич, организуй ошейнички нашим новым друзьям. Предосторожность будет не лишней.
— Будет сделано, Михаил Константинович, — козырнул вояка, взял под руку Фрола и потащил к лестнице.
— Я не подведу, — сказал на прощание Фрол.
— А у тебя нет выбора. Предательство будет караться смертью, — равнодушно ответил я.
Заперев дверь, я постоял, размышляя над тем, что делать дальше, и решил отправиться прямиком в арсенал. Нужно произвести инвентаризацию и понять, что Барс оставил нам в наследство.
Глава 9
В сыром подвале пахло плесенью и оружейным маслом. Я стоял, разинув рот, и смотрел на обилие стеллажей, полок и ящиков, заполненных боеприпасами. Просто жуть. Трофейного оружия хватило бы с лихвой для вооружения минимум трёх сотен человек. А ещё — знаете что? Всё это барахло хранилось под отелем, в котором мы жили с ребятами.
Хозяина отеля зовут Семёныч, и этот хитрый старый хрен, в своё время работал оружейником у барона Богданова. Вот старик и предложил свои услуги Барсову за чисто символическое вознаграждение в пять тысяч рублей в месяц, а также защиту. Для банды он не только хранил оружие, но ещё и обслуживал его. Производил мелкий ремонт, чистил от нагара стволы и так далее.