Эволюционер из трущоб. Том 8
Шрифт:
Сейчас я был удивлён тем, как мощный звук способен перемалывать кости и внутренние органы в труху. Ощущения были, словно меня запихнули в мясорубку. Боль в каждой клеточке тела, страдал разум и даже моя душа. Врезавшись спиной в высохшее дерево, я пробил его ствол и полетел дальше. Ударился о камень головой и кувыркался ещё метров двадцать.
Сознание милосердно протянуло мне руку, желая вырвать меня из реальности и спасти от страданий. Лишь сила воли заставляла организм продолжать бороться. Хрипеть от боли, сплёвывать кровь, смотреть сквозь алую пелену, рычать, пытаться
«Эх, Михаэль, Михаэль. Король Червей не любит глупцов. Жаль. В тебе был потенциал» — прозвучало в моей голове многоголосое эхо, сочащееся желчью.
Я пытался найти взглядом тварь, ворвавшуюся в мой разум, но кругом был только туман. А, нет. Глядите-ка, вокруг собрались зрители. Десятки зрителей. Банши окружили меня со всех сторон, презрительно взирая белёсыми глазами. Я хотел сказать что-то язвительное, но закашлялся, выплюнув на грудь порцию крови.
«Юное глупое дитя. Ваш мир обречён. Ведь Король Червей уже здесь. Скоро все услышат его победоносную поступь. Но к тебе я проявлю милость. Убью прямо сейчас». Туман рассеялся и из него выступила человекоподобная фигура с головой, состоящей из множества ртов. Багровые глаза смотрели снисходительно. Тварь подошла ближе и склонилась надо мной.
«Прощай, Михаэль Испепелитель». Множество ртов искривилось в насмешке, после чего они раскрылись, готовые взорвать мою голову новой звуковой волной! По телу пробежал холодок и… Тварь исчезла.
— Кха. Кха-ха-ха!!! А-ха-ха-ха-ха! — захохотал я, давясь кашлем.
Мне было чертовски смешно, а ещё невероятно больно и голодно. Регенерация работала на максимальных оборотах, восстанавливая искалеченное тело. Я же продолжал смеяться, усугубляя имеющиеся повреждения. Спросите, выжил ли я из ума? Да, пожалуй, уже давно. Иначе я бы не полез в разлом четвёртого уровня в одиночку. Хотя, я ведь был не один. Хрюн составил компанию.
Банши растерянно уставились на меня и через мгновение стали растворяться в воздухе, а вместе с ними исчез и туман. Показалось серое небо, с которого заморосил мелкий холодный дождь. Всё тело горело от боли, а дождь милосердно омывал раны.
Думаю, вам интересно, куда делась эта вопящая образина? Помните банку тушенки? Так вот, на неё я нанёс метку «Пространственного обмена». Банка улетела в пропасть, теперь же она лежала у моих ног. Угадайте, кто прямо сейчас оказался в пропасти? Верно. Мразь с вечно орущими ртами.
А знаете, что самое весёлое во всём этом? То, что банка тушенки превратилась крошечный спрессованный комок жести. Судя по всему, на дне обрыва такая мощная гравитация, что моментально сминает любой объект, упавший туда. Прав я или нет, узнаем немного позднее. Хотя, уже понятно, что туман рассеялся не просто так. Бьюсь об заклад, тварь мертва или, как минимум, не может вернуться обратно.
С трудом я поднял трясущуюся руку вверх и улыбнулся. Под ногтями была чёрная кровь вопящей мерзости. В этот момент в голове прозвучал голос Ут:
«Образец содержит
* * *
Город Падуя.
Опорный пункт Римской Империи.
Падуя расположилась на границе аномальной зоны. Местные жители давно бросили город и переехали вглубь Империи, оставив свои дома гвардейцам, доблестно защищающим простой люд от монстров.
Император Ромул построил неприступную стену, которую охраняли лучшие сыны Рима. Конечно же, стена была неприступной лишь в газетных статьях, на самом деле, через неё постоянно просачивались твари. Приходилось затыкать рты журналистам, ведь любое неловкое слово могло вселить ужас в сердцах людей. Началась бы паника, а там и до гражданской войны недалеко.
Куда проще отправить в могилу пару трепачей, чем тушить пожары по всей Империи. Сегодня в Падуе был отличный денёк. Твари обходили стены стороной. Даже гарпии парили в глубине аномальной зоны, не приближаясь к городу.
Тем не менее, дозорные добросовестно несли службу. Бойцы всматривались в темноту, разрезая её прожекторами. Зенитные установки смотрели в небо, а пулемётчики были готовы в любое мгновение превратить в фарш наземные цели.
На стене рядом с центральными воротами стояли два гвардейца. Одному около сорока, второму же едва исполнилось двадцать. Они курили, неспешно ведя беседу.
— Луций, а ты жениться-то собираешься? — спросил седовласый гвардеец.
— Марк, что вы такое говорите? Жениться? Я что, похож на сумасшедшего? — спросил юнец, сделав затяжку.
— А что тут такого? Семейное счастье делает из мальчика настоящего мужа. Приходишь домой, а там тебя ждёт любимая женщина, вкусная еда и согретая постель.
— Ага. А потом этот муж идёт на работу и жалуется сослуживцам, как его достала эта самая жена, — усмехнулся парнишка.
— Много ты понимаешь, — хмыкнул седовласый и щелчком отправил бычок за стену.
— А я, знаешь, хотел бы… — Парнишка вскрикнул и сорвал фонарик с пояса. — Ай! Что за хрень?! Муравьи, что ли?
Яркий луч света прорезал темноту и осветил сапоги парня. Кирза сапог превратилась в решето, изъеденное мелкими алыми червями.
— Фу! Мерзость! — брезгливо выкрикнул молодой.
— Снимай быстрее! — гаркнул седовласый и стал светить своим фонариком на ноги парня.
В ужасе молодой гвардеец стянул с себя сапоги и закатал штанины. Кожа на ногах бугрилась, а из крошечных отверстий сочилась кровь.
— Что это?! Вытащи эту гадость из меня! — заголосил парень, срывая голос.
Седовласый опешил, не зная чем помочь. Если бы он владел магией, то попробовал бы прижечь раны или заморозить их, а так, оставалось лишь смотреть, не зная чем помочь бедному парнишке.
— Я… Я… Я сейчас позову лекаря! — выкрикнул седой и собирался рвануть в сторону лазарета, но услышал спокойный голос парня.
— Лекаря? Не стоит. Я в полном порядке.
— Но у тебя ведь… — начал было старый, посветив фонариком в лицо товарища, и осёкся на полуслове.