Эволюционирующая бездна
Шрифт:
— Я выбирал очень тщательно. Ты именно тот Эдеард, что нам нужен.
— Почему?
— Из–за твоей решимости, — просто сказал Иниго. — Ты решил больше не уступать обстоятельствам, несмотря ни на что. Ты, ты из того дня и есть лучший Идущий–по–Воде. Этот момент и определил все твои дальнейшие победы.
— Мне как–то трудно поверить, — жалобно протянул Эдеард.
— Мне действительно очень жаль, что пришлось встретиться таким образом. Но нам очень нужна твоя помощь.
— Но как? Именем Заступницы, как я могу помочь людям, способным странствовать между Вселенными?
Он смотрел
— Я Аарон, и я прибыл сюда с целью просить тебя направить нас к Ядру.
Эдеард чуть не рассмеялся при его словах, но человек явно испытывал такие сильные муки и такое отчаяние, что стало ясно — он говорит правду.
— Зачем?
— Ядро управляет всей Бездной. Я должен поговорить с ним, или это сделает Иниго, или даже ты. Любой, кого оно согласится выслушать.
— И что ты намерен ему сказать?
— Ты убиваешь нас. Отключись.
Иниго снова обнял Эдеарда за плечи.
— Я должен еще многое тебе объяснить, — мягко произнес он.
Яркое солнце уже склонялось к западному горизонту и окутывало башни Эйри знакомым красноватым сиянием. «Не совсем знакомым», — печально отметил Эдеард. Этот Маккатран, в котором он оказался, навевал грусть. Здания остались все такими же, и так же не изменились улицы и каналы. Грандиозный город не был подвержен разрушению — его не тронуло время, — но, увы, Маккатран казался ветхим.- Без его жителей он стал жалким призраком прежних дней. В нем так мало осталось от людей, всего лишь жалкие безделушки да вездесущая пыль. Они исчезли, не оставив после себя почти ничего, и это создавало удручающее впечатление. Как и сознание того, что теперь он навсегда с ними разлучен. Хотя Эдеард предполагал, что мог бы еще раз перезапустить Бездну, но почему–то будущее, о котором ему рассказали, его не привлекало. Кроме того, по словам Корри–Лин, он уже выиграл битву своей жизни. И если он правильно понял своего брата по разуму Иниго, он несет ответственность за возможный крах Вселенной, которая находится снаружи.
— И придут еще корабли? — спросил он.
— Да, — подтвердил Иниго. — Боюсь, это моя вина. Я был очарован твоей жизнью.
Они сидели на ступеньках у входа в центральный храм Заступницы, и все пришельцы, как могли, старались помочь ему разобраться в том, что происходит за пределами Бездны и что собой представляет сама Бездна. На разъяснения ушел не один час.
— Ты показывал людям мою жизнь, — сказал Эдеард, не то чтобы обвиняя Иниго, но…
— Да, показывал. А ты никому не говорил обо мне.
— Они сочли бы меня сумасшедшим, даже Кристабель. Летающие экипажи. Люди, живущие вечно. Сотни обитаемых миров. А вместо ген–форм — машины. Города, где Маккатран мог бы стать всего лишь небольшим районом. Общество, где справедливость доступна всем. Чужаки. И звезд на небе столько, что их не сосчитать. Нет, чудеса моего воспаленного воображения не стоило выпускать из черепа. Вот только это было не воображение, это были твои сны.
— Я надеюсь, что смог хоть немного помочь, чем–то утешить тебя.
— Ты смог.
Эдеард наконец–то набрался храбрости задать мучивший его вопрос:
— А в том будущем, где я наконец
— Нет. Мне жаль, Эдеард. но он жил только в одном том времени.
— Понятно. Спасибо за честный ответ.
— Идущий–по–Воде, — заговорил Аарон. — Отправь нас, пожалуйста, к Ядру. Я прошу тебя.
Напряжение в его голосе и бушующие мысли, грозящие вырваться наружу, вызывали у Эдеарда тревогу.
— Я понимаю необходимость сдерживания Бездны. Если бы я был в силах это сделать, я бы не колебался.
— С Ядром можно общаться, — сквозь стиснутые зубы процедил Аарон. — Как только мы будем поблизости, я узнаю, как это сделать.
— Как?
Аарон ударил себя по лицу. Раз, другой, третий, пока из сломанного носа не хлынула кровь.
— Она мне не скажет! — яростно завопил он. — Я больше не могу найти путь.
Третья рука Эдеарда схватила Аарона за руки и опустила их.
— Это моя миссия! Я — миссия. Есть препятствие. Я должен быть сильным. Ей нравится. Она меня любит.
Томансио подошел ближе к возбужденному агенту и протянул руку.
— Эй, все в порядке.
— У нас два корабля и Идущий–по–Воде. Мы можем…
Тут мускулы Аарона обмякли, и Томансио подхватил его, не дав упасть без сознания.
— Как ты это сделал? — удивился Эдеард.
— Самый примитивный транквилизатор. Хорошо хоть здесь наши биононики не действуют в полную силу. В противном случае нам пришлось бы плохо.
— Понимаю.
На самом деле это было далеко не так. Но воины, пришедшие из другой Вселенной, производили сильное впечатление. И почему–то напомнили ему полковника Лароша из милиции Маккатрана.
— Что же дальше? — вздохнув, спросила Корри–Лин. — Когда наш дорогой псих очнется, он начнет палить квантовыми ракетами.
— Я бы не стал прибегать к нейронному вмешательству, — сказал Томансио. — Один сбой, и мы просто разорвем его мозг на части. Кроме того, по образу его мышления можно предположить, что в нем предусмотрена защита от подобных посягательств. А информация хранится в подсознании.
— У нас действительно есть два корабля, — сказал Оскар. — И мы знаем, что надо лететь к Ядру. Единственная проблема — это проводник. — Он усмехнулся Эдеарду. — Вот здесь вступить в игру придется тебе.
— Все дело в самореализации, — заметил Иниго. — Если Небесный Властитель поверит, что Эдеард ее достиг, он проводит его.
— Его душу, — вставила Корри–Лин.
— Этого мы не знаем, — возразил Иниго. — Раньше люди не летали в Бездне. Может, он покажет путь и живому телу.
— Я спрошу, — предложил Араминта–два.
С такой передачей мыслей Эдеард еще не сталкивался. Отчетливость зрительного образа превосходила все, что он испытывал раньше. Трудно было избавиться от чувства, что он переселился в тело Араминты–два — он разделял все ощущения и, казалось, даже дышал вместе с ним. Кроме того, его внимание отвлекало еще одно впечатление: будто бы он стоял в огромной комнате из металла и стекла и смотрел на мерцающие снаружи туманности. Армаду гигантских кораблей вела стая Небесных Властителей. Это впечатление переплеталось со связью между Араминтой и Небесным Властителем и его восприятием Бездны.