Эволюционирующая бездна
Шрифт:
— Теперь я знаю, что ты такое, — обратился он к колоссальному спящему гостю со всей искренностью и верой в свои слова. — Я знаю, зачем ты пришел в здешнюю Вселенную. И ты должен знать, что за тобой последовали другие. Мы надеемся, что сумеем положить этому конец. Ты сможешь завершить начатое.
Тяжелые мысли стали ускоряться, и отдельные обрывки неразборчивого бормотания объединялись в одно осмысленное целое. Разум Маккатрана пробудился.
«Ты? Я помню тебя. Я думал, что ты давно ушел вместе с себе подобными».
«Меня вернули. Я верю, что
«Ты многое позабыл. Я намерен здесь умереть».
Эдеард ощутил поддержку своего брата по мыслям. Уверенность и решимость Иниго вдохновили его.
«Мы здесь не для того, чтобы покориться поглощению, — твердо сказал Иниго. — Мы намерены покончить с ним. Наступает момент, которого ты опасался. Миллионы существ моей расы летят в этот мир. Им известен его секрет, и все они хотят вызывать перезагрузку Бездны согласно своим желаниям. Неизбежная фаза поглощения уничтожит галактику».
«Это невозможно остановить, — возразил Маккатран. — Бездна такова, какова она есть».
«У нас есть шанс. Я уверен, мы сумеем с ней договориться».
«Бездна не слушает. Мы пробовали. Я видел, как десятками тысяч погибают мои сородичи, пытающиеся преодолеть последнюю преграду. Все напрасно. В тот день пламя их гибели затмило звездные туманности».
«В Бездну прорвалось существо, которое способно еще более усложнить положение. Фаза поглощения начинается. И у нас появилась слабая, хрупкая надежда поговорить с центром, с основополагающим разумом. Он примет одного из нас, если Небесный Властитель проводит его к Ядру. Помоги нам. Пожалуйста. А твои сородичи и сейчас остаются по ту сторону барьера и делают то, что в их силах. За все тысячелетия, что ты провел здесь, они ни разу не дрогнули. Мы многим им обязаны. В том числе и этой, последней возможностью».
«Моя раса все еще существует?»
«Да».
«Я так и думал. Мне казалось, что не так давно я услышал одного из сородичей. Я отозвался, но вместо него пришли существа твоей расы».
«Прошу тебя, — настаивал Эдеард. — Однажды вы уже провожали меня к Ядру. И, клянусь Заступницей, я готов на любые жертвы, чтобы снова проделать этот путь».
Мысли Маккатрана изменили свое течение, окатив их волной глубочайшей печали.
Эдеарда повергли в ужас огромные потери и испытания, выпавшие на долю древнего города.
«Я не ожидал, что для меня что–то изменится, — заговорил Маккатран. — Я не ожидал увидеть проблеск надежды, пусть и очень слабой. Я не ожидал, что снова смогу делать то, ради чего был рожден: лететь на битву с самым опасным врагом. Все это вы мне предоставили. И я вам благодарен. Если уж галактике суждено погибнуть, я хотел бы погибнуть вместе с ней. Я отвезу вас».
«Спасибо», — поблагодарил его Эдеард.
«Спасибо», — хором повторили все остальные.
Они стояли на площадке рядом с храмом Заступницы, собравшись в тесную группу и обследуя окрестности про–взглядами в поисках первых изменений. И волновались, словно школьники, которым было обещано грандиозное представление.
Джастина первой
— Смотрите, — крикнула она, мысленно обращаясь ко всем сразу. — Смотрите туда, на хрустальную стену.
Полупрозрачная высокая стена, определяющая границу города, начала расти в высоту. Повинуясь воле города, она стремительно уходила в небо. Скоро им пришлось запрокидывать головы, и они с изумлением заметили.
как стена начинает закругляться. Через полчаса хрустальные края сомкнулись и закрыли последний клочок неба. Город накрыл идеально ровный купол.
Маккатран продолжал осуществлять свою волю. Разум, превосходящий самые высокие горы, обратился к Бездне, определяющей положение основных элементов массы, и потребовал переместить материю согласно его желанию.
Снаружи, за пределами порта, море Лиот расступилось. Две огромные волны устремились от берега, обнажая десятки миль морского дна. Вода поддавалась легче всего. Маккатран продолжал манипуляции. С грохотом, от которого задрожало все вокруг в радиусе пятидесяти миль, открывшееся дно моря покрылось трещинами. Разломы быстро углублялись, рассекая пласты древней лавы и раскалывая на части равнину Игуру.
Сотрясение земли вызвало в далеких горах Донсори гигантские оползни, и тогда Оскара пробрал неудержимый смех. Его почти истерический приступ хохота оказался заразительным. Эдеард вдруг понял, что упал на колени и ухмыляется во весь рот. Землетрясение продолжало усиливаться, и вода в каналах уже выплескивалась через ограждения набережных. Он увидел, как качаются из стороны в сторону верхушки башен Эйри. Взбаламученная атмосфера швыряла в купол разбегающиеся облака.
— Теперь не жалеешь, что вернулся? — насмешливо прокричал ему Оскар, перекрывая грохот.
Равнина Игуру и обнаженное морское дно быстро превратились в огромные пульсирующие залежи осколков. Странные маленькие вулканы осыпались, словно тающие айсберги, и их обломки растворились в общей массе. Город, наконец освободившийся от оков земли, внезапно поднялся сразу на сотню метров. От сильного толчка все попадали, оглашая воздух восторженными воплями. Эдеард в безумном восхищении вскинул поднятые большие пальцы.
«Ох, Заступница, я так рад!» — телепатировал он в оглушительном шуме, проникавшем сквозь хрустальный купол.
Что при этом творилось снаружи, он даже не мог себе представить.
Город продолжал подниматься, и вскоре клубящиеся облака, скользнув по изогнутой поверхности купола, остались внизу. Это была лишь верхушка огромного боевого корабля.
Маккатран, последний уцелевший из армады райелей, взмыл в небо, откуда упал миллион лет назад, и устремился в зияющую пустоту космоса.
Гор Бурнелли редко восхищался другими людьми, тем более живущими в физическом теле. Но и он не мог не признать, что Араминта превосходно справилась с трудной ситуацией, живя сразу в двух временных потоках. Даже для него, одного из пионеров расширенной ментальности, это было бы нелегко.