Еврейская тетрадь (сборник стихов)
Шрифт:
Ведь даже предвидя свой горестный час,
Мы все ж не питаем сомненья,
А верим и знаем, что время придет,
И сквозь пораженья и беды
Поднимется вновь богоборец-народ
Для новой борьбы и победы.
***
Из года в год ведет народ
Одни и те же разговоры:
"Еврейской пасхи день идет,
Похолоданье будет скоро".
Твердят привычно, как псалтырь,
Не объяснить им, что случилось
Что
Что полнолуние омылось.
Но что рассказывать про то,
Ведь и сегодня, как когда-то,
Считать куда удобней, что
Во всем евреи виноваты.
О снисхожденье не проси,
Не изменить судьбы природу,
Пока твердят, что на Руси
Евреи делают погоду.
"Хороший мужик"
Выражение это все знают,
Кое-кто вроде даже привык,
Что его за глаза называют:
"Хоть еврей, а хороший мужик".
Он, глупец, этим даже гордится,
Но застыв у закрытых дверей,
Вдруг услышит он, может случиться:
"Хоть хороший мужик, а еврей".
***
Я остаюсь среди немногих
Весьма премудрых и глупцов,
Слепцов, не видящих дороги,
И хитроумнейших лжецов,
Среди неверящих и верных,
И не хотящих верить впредь,
Среди послушных и примерных,
Привыкших от роду терпеть.
Средь согнутых житейской бурей
И несогбенных, как бетон,
Средь преданных идее-дуре
И чтящих данный им закон.
Средь всем довольных и скорбящих,
И средь горячечных в бреду,
Средь Бога во грехе молящих,
Среди жующих на ходу...
Вокруг меня чужие лица,
И я средь них, среди чужих
Все с ними не могу проститься,
Но что я делаю средь них?
***
Я стою на жизненной меже
И опять твержу тебе упрямо:
Слишком поздно, незачем уже
Мне менять свой путь нелегкий, мама.
Пусть не знал на этом я пути
Ни побед, ни достижений звездных,
Но другого мне уж не найти,
Слишком поздно, мама, слишком поздно.
Слишком поздно верить в долгий век,
Личные таланты и везенья.
Я ведь, мама, просто человек,
И не самый сильный, к сожаленью.
Только сыну снова и опять
То шепчу, а то кричу я грозно:
Надо, надо, надо уезжать,
Чтобы после не было так поздно.
***
На страну обиделись евреи
(Не нужны они своей стране)
И с обидой этою своею
Жить не стали в праздной тишине.
И не пожелали ждать и верить
В будущее
А решили взять да и проверить
В новом месте новое житье.
И снялись, и улетели стаей
В дальние и теплые края,
Книгу жизни заново листая,
Ткань ее по-новому кроя.
Дай им, Бог, в краях далеких этих
Мирного и сытного житья,
Счастья дай им, Бог, на белом свете,
Одного не дай лишь - забытья.
Чтоб под жарким солнцем вспоминали
Те края, где были рождены
Мерзлые, завьюженные дали,
Половодье бешеной весны,
Терпкий запах меда лугового,
Ручейка отчаянный извив
И щемящий звук родного слова,
И знакомой песенки мотив.
***
Если у Хаймовича новые ботинки
И пальтишко новое, но на сердце гниль,
Значит у Хаймовича счастья половинка,
А за целым счастьем нужно ехать в Израиль.
Ну а там, как водится, нелады с ивритом,
А долгов немаленьких аж на тридцать лет,
И мораль житейская явственно не скрыта:
Если счастья не было, то таки счастья нет.
Вот и получается - это грустно очень.
Как же быть Хаймовичу - пусть подскажет кто
Что нужнее, думает он дни свои и ночи,
Новая ли родина иль новое пальто.
Но пальто со временем может износиться,
А ботинки новые выходят свой срок,
И тогда Хаймовичу, может так случиться,
Не в чем будет броситься однажды наутек.
***
Мы отторгнуты, значит свободны,
Нелюбимы, несвязаны, значит,
Неразрывною связью природной,
Что других за границами прячет.
Мы отвержены, значит по сути
Обязательств иных не имеем,
Чем отдавшись влеченья минуте,
Делать то, что решаем и смеем.
Сиры мы, ведь мы отчьи могилы
Оставляем во имя блужданий.
Мы слабы, но с последнею силой
Отдаемся химере исканий.
И казалось бы, как мы неправы,
Как в исканиях этих некстати,
Но в блужданьях без цели и славы
Как мы правы потом в результате.
***
Не зря ты богоборцем назван,
Всевышним избранный народ.
В плену пророчеств и соблазнов
Из века в век, из рода в род
Рассеянный и распыленный
В иных и чуждых языках,
Ты божьи забывал законы
И божий гнев, и божий страх.
И часто мнил в своей гордыне,
Как и в начале всех начал,
Что уж теперь-то, уж отныне