Эвритмическая работа с Рудольфом Штейнером
Шрифт:
С большим увлечением и энтузиазмом Мария Штейнер посвятила себя задаче передать характерные особенности различных языков через рецитацию текстов, сопровождавшую эвритмию, отработать стиль поэтического искусства каждого народа. Нас поражала глубокая, живая связь Марии Штейнер с языками многих европейских народов, ее обширные познания в области мировой литературы. Ее творческая личность соединяла в себе способность самоотверженного проникновения в сущность творчества каждого поэта, восприятия души и духа поэзии различных эпох со способностью в совершенстве выразить в речи особое духовное содержание этих поэтических произведений. Французские, английские, итальянские, русские, голландские и другие стихотворения сменяли друг друга в наших эвритмических программах: были слышны голоса различных народов. Эта работа Марии Штейнер возымела большое социальное воздействие: она вела к расширению
Состоялся ряд турне в Германию, Голландию, Англию, Чехословакию и другие страны.
Каждый раз после возвращения группы в Дорнах дорнахские друзья радовались нашим успехам — по крайней мере, они всегда выражали свое удовольствие. Можно было бы еще многое рассказать об этих поездках и приобретенном в них опыте. Каждая страна накладывала на них свой отпечаток. Это касалось и внешних условий, и внутренних особенностей, менталитета разных народов.
1924: Начало эвритмической школы, эвритмические курсы
В начале 1924 года в Дорнахе "под руководством Татьяны Киселевой" была официально учреждена эвритмическая школа, состоявшая из трех классов. Некоторые эвритмистки, работавшие в области художественной эвритмии, стали первыми учителями школы. В 1925 году добавился 4-й класс. Эвритмические курсы для начинающих велись с 1914 года. Затем последовали образовательные курсы, а также специальный курс для мужчин, в основном, сторожей Гетеанума, который по поручению Р. Штейнера несколько лет вела Элла Дзюбанюк.
В те годы в Германии и других странах были образованы центры эвритмической работы. В рамках этой книги у меня нет возможности описывать работу двух важнейших центров эвритмии в Германии: Берлинской и Штутгартской школы.
Мне бы хотелось упомянуть о важной работе, которая привела к основанию в Мюнхене "Зала Гете" со сценой для выступлений. Подготовительную работа вела со своими неустанными помощницами Наталья Хунцикер — Папова, которая три года преподавала эвритмию в этом городе. Впоследствии руководство залом перешло к Элизабет Хойзер и Лотар Линде.
В феврале 1924 года Р. Штейнер читал подробный курс о музыкальной эвритмии. К первой части, полученной в 1915 году, добавились некоторые новые главы. Этот курс обогатил музыкальную эвритмию множеством мощных импульсов.
Летом перед большим количеством слушателей был прочитан новый курс по речевой эвритмии. Кроме работавших в Дорнахе и многих приезжих эвритмистов, а также актеров, получавших в Дорнахе образование в области драматического искусства, в этом курсе принимали участие и другие члены Общества, интересовавшиеся эвритмией. Курс проходил с 24 июня (Иоаннов день) по 12 июля и состоял из пятнадцати лекций, в ходе которых мы получили огромный материал и глубочайшие импульсы для дальнейшей работы. Проработка этого материала началась непосредственно после завершения курса. В 1927 году эти лекции появились в форме книги под названием "Эвритмия как видимая речь" с вступительной статьей Марии Штейнер и рядом отрывков из докладов, с которыми Р. Штейнер обычно выступал перед эвритмическими представлениями. Там же находится и упомянутая мною лекция, предшествовавшая демонстрации эвритмических фигур. Цикл лекций по музыкальной эвритмии был также издан в форме книги в 1927 году под названием "Эвритмия как видимое пение [55] .
55
GA 279 (см. прим. 6) и Eurythmie als sichtbarer Gesang. Ton — Eurythmie — Kurs (GA 278).
Чтобы более или менее полностью раскрыть все, что произошло в Гетеануме за первые четырнадцать лет в области одного этого искусства, нужно написать еще о многом. Здесь я могла рассказать лишь об отдельных моментах той особо значимой эпохи в жизни эвритмии: прежде всего, о первых семи годах (1912–1919), когда младшая сестра других искусств быстро и радостно развивалась под непосредственным руководством своих создателей — Рудольфа и Марии Штейнер. Затем я попыталась обратить внимание читателей на следующий семилетний период в жизни эвритмии, когда это искусство стало распространяться в Европе и нести присущие ему целительные силы везде, где это было в то время возможно. Такие путешествия напоминали раскручивающуюся спираль,
Часть II
1924–1927: В Дорнахе, смерть Р. Штейнера, переломный момент в моей жизни
Прошло несколько лет с тех пор, как я написала первую часть своих воспоминаний о работе в области эвритмии. Воспоминаний, относящихся к периоду 1912–1925 годов, когда эвритмия могла развиваться в духовном свете, излучающемся нам, и мы сами могли щедро черпать живительные силы непосредственно из раскрывшегося перед нами источника. Это было время воплощения самых заветных устремлений всей моей жизни.
Я всегда испытывала большой интерес к различным видам искусства движения. Но то, что я видела в области танцевального искусства, доставляло мне мало удовольствия. Даже танцевальное направление Айседоры Дункан, у которой были талантливые ученики в России, оставило меня в неудовлетворении. Я жила в Москве в ателье, расположенном над танцевальной школой последовательницы Дункан, которая преподавала ее стиль танца в несколько измененном виде. Я слышала музыку и шум, сопровождающий занятия, его невозможно было не слышать: толпы учениц ходили туда — сюда с утра до вечера. Я не хотела вступать в их сообщество и быть босоногой танцовщицей, одетой в нечто, напоминающее греческую тунику. Балет мне тоже не нравился.
В то время (1909–1910 г. г.) я начала искать новое, свое собственное направление в танце. Однажды, читая религиозно — философское произведение Владимира Соловьева, я ощутила потребность ритмически двигаться. Я отложила книгу и начала танцевать. Мои движения в пространстве доставляли мне радость. Но я не знала, что делать с руками: они всегда были подняты вверх, как будто образуя чашу. Я чувствовала себя пустым сосудом, и моя душа была полна ожидания. Мне не хотелось исполнять движения, напоминающие арабески, или мимолетные мимические жесты, которые я наблюдала у танцовщиц. Я посещала частные танцевальные школы, однажды даже присутствовала на танцевальной репетиции в зале театра. Но нигде у меня не возникало желания брать уроки. Меня не привлекали движения рук и кистей рук, которые я видела повсюду.
Когда я впоследствии первый раз увидела эвритмию, в еще совсем несовершенном исполнении, я сразу же поняла, что наконец — то нашла то, что жило в моем предчувствии, к чему я всегда стремилась: наполнение моей чаши, осуществление моей заветной мечты — прекрасные, полные значения движения рук.
В то время, когда я познакомилась с эвритмией, я читала цикл Р. Штейнера "Евангелие от Иоанна в связи с тремя другими Евангелиями… [56] , в восьмой лекции Р. Штейнер говорит о философии Соловьева: "Но все, не имеющие теософии (антропософии), не могут произвести ничего большего, чем пустой сосуд понятий. Так же обстоит дело и с глубоким мыслителем Соловьевым. Его философские системы напоминают сосуды понятий; в них нужно влить то, чего они требуют, что предопределено их формой, но чего в них нет, и что может прийти только из антропософского течения. Оно наполнило бы эти сосуды живой водой, сообщениями об оккультном, о реальностях духовного мира. Антропософское мировоззрение способно принести это содержание лучшим умам, которые уже сегодня показывают, что нуждаются в этом, и чья трагедия заключается в том, что они не могут этого получить. По отношению к таким душам мы можем употребить слова: "Они томятся по антропософии!" "Они не смогли ее найти. Через антропософское движение в приготовленные ими сосуды должно влиться то, что позволит формировать ясные, отчетливые, истинные представления о важнейших событиях. О таких событиях, как явление Христа и Мистерия Голгофы". Этот цикл был прочитан в 1909 году, как раз в то время, когда я под впечатлением от чтения трудов Соловьева, танцуя, держала руки устремленными вверх в форме чаши.
56
Евангелие от Иоанна в связи с тремя другими Евангелиями, особенно с Евангелием от Луки (ПСС 112) — М., Антропософия, 2001.