Европа-45. Европа-Запад
Шрифт:
Он шарил белым щупальцем фонарика в кузове большого «вандерера». Четверо немецких офицеров-эсэсовцев, один летчик и водитель. Кажется, ничего подозрительного. Капитан махнул фонариком, чтобы идти дальше. Но его схватил за руку Пиппо.
— Капитан,— прошептал бывший берсальер,— посветите, пожалуйста, еще раз. Вон туда, в уголок.
Снова в белом пятне показалась голова в немецкой офицерской фуражке, блеснули быстрые, черные, холодные, как у гадюки, глаза, еще раз капитан Билл увидел синий офицерский плащ с поднятым воротником.
— Дуче!—крикнул Пиппо.—
— Бенедетти! Вы уверены? — почти торжественно спросил капитан Билл.
Еще бы, он — и ошибся! Эти выпученные водянистые глаза, тяжелый, как гиря, подбородок, широкая верхняя губа, даже воротник точнехонько так был поднят у Муссолини в тот сентябрьский день в Гран-Сассо, когда его спасали эсэсовцы Отто Скорцени. Только тогда губы Муссолини были сложены в пренебрежительную, гордую усмешку, а сегодня трясутся. Вот он оказался наконец перед простыми итальянцами без эсэсовской охраны! Пусть дает ответ за все.
— Он! Это он!—повторил Пиппо.
Капитан Билл направил пистолет на человека в одежде немецкого офицера-летчика.
— Именем итальянского народа вы арестованы!
Муссолини молча вылез из машины. Эсэсовцы дали ему дорогу. Окруженный партизанами, дуче подошел к тому месту, где темнела «лянчия» и где фашисты все еще выкрикивали: «Умрем возле своего вождя!»
— Вы умрете возле пустого броневика,— засмеялся Пиппо Бенедетти.
— С нами дуче! — снова крикнул Риччи.
— Дуче здесь, его арестовал итальянский народ,— спокойно сказал капитан.— Предлагаю сдать оружие и не чинить напрасного сопротивления!
Кто-то из фашистов заглянул в броневик. Кроме водителя, там не было никого. Дуче исчез. Они хотели умереть возле пустой машины.
— Аль драко![52]—послышались выкрики.— Нас предали! Где дуче? Риччи, что это означает?
— Высылайте уполномоченного,— обернулся к фашистам капитан Билл.— Быстро! Иначе я прикажу открыть огонь.
Из темноты вышел Риччи. Голос у него был совсем слабый.
— Где дуче? Покажите мне его,— сказал он.
Его подвели к фигуре с поднятым воротником. Риччи невольно содрогнулся. Дуче, их дуче хотел скрыться переодетым, как авантюрист, как странствующий актер, как босяк Петаччи.
— Мой дуче!..— прошептал он.— Неужели это вы?..
— Вождь должен быть шарлатаном,— засмеялся капитан Билл.— Это, кажется, сказал Наполеон. А ваш дуче всегда мечтал переплюнуть французского императора.
— Вождь должен быть шарлатаном,— как эхо повторил Риччи.
Он еще раз взглянул на Муссолини, на его блестящую фуражку, на чужой плащ и решительно повернулся к капитану:
— Мы сдаемся.
— Отберите у них оружие и охраняйте,— приказал партизанам капитан Билл, продолжая вместе с Пиппо осмотр колонны.
Пиппо первым открыл дверцу «мерседеса», в котором сидели Петаччи.
— Ого,— довольно воскликнул он,— да здесь целая семейка! Синьоры, прошу вас! Только подтыкайте свои юбочки, а то на дворе мокровато.
— Как ты смеешь?! —крикнул Марчелло.
— Капитан,— позвал Бенедетти командира,— поговорите, пожалуйста, с этим
Капитан Билл подошел и спросил, в чем дело. Марчелло закричал что-то по-испански.
— Говорите, пожалуйста, по-итальянски,— попросил капитан.— А еще лучше выйти вместе с вашими дамами из машины и дать нам возможность продолжать свою работу.
— Я испанский консул,— закричал Марчелло,— вы не имеете права мной командовать! Я требую, чтобы мне позволили проехать.
— Почему же вы не требовали этого раньше? — поинтересовался капитан Билл.— Не понимаю, для чего иностранному дипломату присоединяться к такой подозрительной компании.
— Какой там он консул! — шепнул Пиппо капитану.— Это сын Муссолини, Виктор! Посмотрите, какая у него морда! А одет как! Лакированные туфли! Снять их с него. Пусть ходит, как ходили мы все двадцать пять лет!
— Что за женщины с вами? — спросил капитан Билл.
— Моя жена и секретарь.
— Врет!—снова зашептал Пиппо.— Та, мордастая, наверно, дочка Муссолини, что была замужем за графом Чиано.
— Должен вас задержать,— сказал капитан Билл.— Законы военного времени требуют этого. После тщательной проверки мы вас освободим. Или...
Он развел руками. Петаччи оглянулся на женщин, взглянул на партизан, схватился за карман, где у него был пистолет, но не решился вытащить оружие. Он слез с сиденья, незаметно отошел на два шага и вдруг прыгнул в темноту. Аль драко, к черту все на свете! И сестру, и любовницу, и бронированный «мерседес», и даже паспорт испанского консула, что так и остался в руках у капитана партизан. Аль драко!
Но Марчелло недалеко убежал. Крепкая рука Пиппо Бенедетти схватила его сзади за полу смокинга, другая рука того же Пиппо заехала «консулу» в ухо, а потом спокойно забралась в карман узеньких «дипломатических» брючек и выволокла оттуда пистолет.
— Этого туда же, к министрам,— махнул рукой капитан.— Женщин повезем отдельно.
Арестованных фашистов вывели из колонны, посадили на грузовики и отвезли в магистрат городка Донго. Пока Муссолини и его свита располагались в четырехэтажном доме магистрата, на шоссе кипела работа: обезоруженные эсэсовцы сами расчищали завал, чтобы ехать дальше, чтоб удрать поскорее из страны, где они натворили столько зла.
У партизан не было времени возиться с ними: они охраняли Муссолини.
Капитан Билл связался по радио со штабом пятьдесят второй партизанской бригады имени Гарибальди.
Партизан бросили на охрану шоссе и магистрали. К вечеру двадцать седьмого апреля капитану доложили, что у городка Комо появились первые американские «джипы». Американцы кого-то искали. Кого именно, капитан Билл теперь знал наверняка: они хотели спасти Муссолини от народного суда.
Капитан взял Пиппо Бенедетти и еще двоих партизан и распорядился перевезти дуче в казармы карабинеров в соседнем с Донго селе Гермасино. В казармах уже сидел арестованный перед этим федеральный фашистский секретарь из Комо Порта. Партизаны расположились в одной комнате с Муссолини и Порта. Капитан Билл приказал принести туда ужин.