Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945

Кукридж Эдвард

Ночью 12 июня Пьер Кулиоли и Жаклин приехали в Неви вместе с графом и графиней де Бернар. Там их уже ждали члены группы.

Рядом с площадкой стояло несколько машин, подготовленных для перевозки контейнеров в надежное место. Первые контейнеры были сброшены прямо над площадкой и приземлились нормально. Но после того как от самолета отделился двенадцатый по счету контейнер, из одного качающегося под парашютом ящика внезапно показался язык пламени, и он взорвался. Огонь попал на спускающиеся рядом контейнеры, в результате чего последовало еще два громких взрыва. В течение нескольких секунд вся посадочная площадка оказалась покрытой облаком дыма. Двое встречающих были ранены упавшими обломками. Ситуация стала критической. Хотя

М. Бусьер и обещал, что в районе не будет французских жандармов, нельзя было забывать о существовании немецкой полиции, тем более что один из участков находился всего в двух милях от места действия. Поэтому немцы могли появиться в любой момент. Тем не менее Кулиоли и его товарищи подобрали груз, который сумели найти, и только после этого бросились к машинам. Странно, но немцы в ту ночь так и не появились.

На следующее утро владелец поля, на котором ночью развернулись драматические события, фермер по имени Массикар, обнаружил на своем участке не только тлеющие обломки, но и два неповрежденных контейнера. Фермер не желал подвергать свою семью опасности и поэтому сообщил о находке в жандармерию. Жандармы передали информацию немцам, которые, разумеется, слышали взрывы, но по странному стечению обстоятельств не сумели найти нужное поле. Зато теперь их наехало великое множество. Из Блуа и Орлеана прибыло пятьсот эсэсовцев, а всего лишь через несколько часов район между Брасье, Неви и Дижоном был занят солдатами. Они маршировали по тихим улочкам французской провинции, распугивая мирных жителей бессмысленной пальбой и грохотом своих броневиков.

Найденные контейнеры со взрывчаткой оказались последней каплей, переполнившей чашу терпения эсэсовцев, и так до крайности обозленных многочисленными диверсиями, успешно проведенными Кулиоли и Жаклин. Через сутки в районе уже было сосредоточено более 2 тыс. человек с танками и бронетранспортерами. Повсюду начались повальные обыски и массовые аресты.

Кулиоли отправил срочное сообщение Дерикуру, в котором просил его сообщить в Лондон, что все воздушные операции в этом районе должны быть временно приостановлены. Узнал об этом Лондон или нет, до сих пор неизвестно.

Однако в период с 12 по 20 июня, то есть в самые тяжелые дни для Prosper, груз из Лондона продолжал поступать в соответствии с прежним графиком.

Кулиоли не получил ответа на свою записку, в которой требовал прекратить отправку груза. Поэтому он подготовил площадку для приема агентов, о прибытии которых его известили заранее.

13 июня Кулиоли встретил майора Саттила. Француз выразил немалое удивление тем, что Саттила, несмотря на его предупреждение, все же сбросили в Солони, однако майор не дал никаких веских объяснений. У них не было времени поговорить, единственная возможность перекинуться несколькими словами представилась за ужином в доме Ги Датема, родственника Пьера. За едой Саттил поделился с Кулиоли своими тревогами и сказал:

– Я просил, чтобы меня встретил именно ты, потому что не знаю, кому еще можно доверять.

Он никак не развил эту мысль, и Пьер остался в некотором недоумении, поскольку отправкой шефа в Лондон занимался Дерикур и все прошло нормально. Сразу же после ужина Саттила отвезли в Амбуаз и посадили в поезд до Орлеана, где он должен был сделать пересадку на Париж.

16 июня Кулиоли встретил еще двух офицеров SOE – Бертрана и Валентана. Он отвез обоих канадцев в дом Датема, где они скрывались в течение двух суток.

В ночь с 20 на 21 июня в Дижон выехал фургон с контейнерами. За рулем сидел Андре Абер, владелец гаража из Роморантена. Кроме ящиков, скрытых под охапками сена, в фургоне находились Роже Куфран, руководитель местного отделения Prosper, и его люди. Фургон был остановлен немцами на подъезде к Дижону. Контейнеры были обнаружены достаточно быстро. Немцы жестоко избили подпольщиков, затем погрузили

в свой грузовик и в наручниках отправили в гестаповскую тюрьму в Блуа. Еще одна группа, которой руководил некий Марло, школьный учитель, на первый взгляд оказалась более удачливой. Ей удалось принять контейнеры и перевезти их в безопасное место на одну из ферм. Однако вскоре после успешно проведенной операции этих людей тоже схватили немцы. Представляется весьма интересным тот факт, что немцы не скрывали от своих пленников, что искали вовсе не их, а кое-кого, прибывшего из Лондона. До сих пор неизвестно, как информация о прибытии агентов просочилась к немцам.

ГОНКИ СО СМЕРТЬЮ

Несмотря на неблагоприятные обстоятельства, Кулиоли и Жаклин решили выполнить распоряжение Саттила и отвезти скрывающихся у Датема канадцев в Париж. В 7 часов утра отважная четверка погрузилась в «ситроен» и выехала на дорогу, ведущую в Дижон. За рулем сидел Кулиоли. Все видели, что на обочине дороги стоят немецкие часовые. Первая проверка прошла благополучно. Кулиоли показал свои бумаги, и едва взглянувший на них эсэсовец небрежным взмахом руки разрешил ехать дальше.

На въезде в Дижон машину снова остановили. Шарфюрер СС приказал сидящим на заднем сиденье мужчинам выйти из машины. Их места тут же заняли два эсэсовца и велели ехать к зданию ратуши. Бывшие пассажиры шли пешком в сопровождении эсэсовского сержанта и штурмовика.

По прибытии на место все четверо были заперты в большой комнате, где уже находилось шестнадцать человек, арестованных ночью. Люди стояли у стены под охраной полицейских и эсэсовцев. Четверых из «ситроена» тщательно обыскали, но не обнаружили ничего подозрительного. Их документы выглядели подлинными.

Тогда один из немцев спросил водителя:

– Почему вы оказались на дороге так рано? Разве вы не знали о комендантском часе?

– Я – государственный служащий, – ответил Кулиоли, – и ехал к месту своей новой работы.

В ответ на вопросы к нему Пьер сказал, что, как и следует из его документов, он работает в лесном хозяйстве. Немец вызвал мэра М. Монпроли и поинтересовался, знает ли он всех своих лесничих. Мэр внимательно посмотрел на Кулиоли и ответил, что незнаком с этим человеком, но несомненно уже видел его, причем неоднократно. Очевидно, добавил мэр, он работает в одном из близлежащих лесничеств.

Тогда немец извлек небольшую, тщательно завернутую коробочку, найденную в машине, и спросил Кулиоли, что в ней лежит.

– Мясной пирог, – спокойно улыбнулся француз.

Немец вернул ему коробочку, выписал пропуск и вручил водителю со словами:

– Это для мсье и мадам.

Юный лесничий и его престарелая жена вышли из здания ратуши и направились к машине, где приготовились ждать своих пассажиров.

Неожиданно эсэсовец, проверявший документы канадцев, выбежал на улицу и приказал лесничему с супругой вернуться. Понимая, что дело плохо, Кулиоли надавил на педаль акселератора, и машина рванулась с места. Эсэсовец выстрелил несколько раз им вслед, но не причинил вреда. Кулиоли вывел машину на улицу. Дюжина эсэсовцев погрузилась в три мощных «форда» и погналась за «ситроеном». Кулиоли выжимал из своей старенькой машины все, что мог. Она послушно разогналась до скорости почти 80 миль в час, но все же не смогла составить достойной конкуренции мощным машинам немцев. В восьми милях от Дижона ехавший впереди «форд» приблизился на расстояние всего нескольких ярдов, и немцы снова открыли огонь. Пули буквально изрешетили старенький «ситроен». Две из них попали в Жаклин. Кулиоли упрямо гнал машину дальше, но «форд» обогнал его и вынудил остановиться, врезавшись в кирпичную стену гостиницы «Веселая Лулу». При аварии Кулиоли выбросило из машины. Немцы оттащили его в сторону и принялись избивать. Залитая кровью Жаклин еще успела сделать несколько выстрелов, прежде чем немцы схватили ее, после чего она сразу потеряла сознание.