Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945
Шрифт:
У Lisiana был свой радиопередатчик, и с Лондоном поддерживалась регулярная радиосвязь. Им даже было отправлено несколько партий оружия и боеприпасов. Небольшая часть полученного осталась в группах, но значительно большее количество Кики по приказу Блейхера сдал немецкой полиции.
Блейхер редко ездил на север Франции к своему агенту Кики. Рауль Киффер, напротив, очень любил ночную жизнь столицы и частенько наведывался в Париж. Блейхер старался не спускать глаз со своего агента, и надзор за ним был поручен капитану Гансу Эккерту.
Пока майор Бадингтон находился во Франции, Эккерт с помощью Кики изображал канадского офицера SOE. Кики и еще один француз-предатель Андре Лемуан [8] ,
Кики, знавший руководителей отряда, представил им капитана Эккерта как канадского офицера по фамилии Эванс. Несколько дней Эванс провел вместе с представительницей одного из отрядов Жаннет Дюмулен. Она рассказала, что слышала по Би-би-си личное послание от своего мужа, который находится в Англии. Сообщение было следующее: «Жорж очень скоро обнимет Жаннет».
8
Лемуан был довольно известным художником-маринистом. После войны его судили и приговорили к двадцати годам лишения свободы.
Жаннет наивно поинтересовалась у фальшивого офицера SOE, не знает ли он точное время возвращения из Англии ее мужа. Эванс пообещал уточнить все подробности в Лондоне. Ему также сообщили главный секрет отряда: его руководитель был связан с немецким офицером из организации «Тодт» (немецкая трудовая армия). Офицер, убежденный противник нацизма, занимал важное положение в Дьеппе и снабжал Лондон информацией о ремонтных мощностях доков, фортификационных сооружениях, расположении береговых батарей и размещении немецких частей в Дьеппе.
– Меня чуть удар не хватил, – позже рассказывал Эккерт, – когда я все это услышал. В моей практике это был первый случай, когда немецкий офицер выдавал секреты врагу.
Эккерт поспешил вернуться в Париж и проинформировал вышестоящее руководство. Ему приказали возвращаться на север и принять все меры к обнаружению предателя. Для этого к работе были привлечены трое французов – Андре, Морис и Дюпон. Все они входили в организацию Кики. Им не потребовалось много времени, чтобы обнаружить предателя. Эккерт называл его Нимейер (скорее всего, это не было его настоящим именем). Эккерту велели пока не арестовывать его, а только следить.
19 августа 1943 года произошел налет на Дьепп. Отряды десантников, состоящие главным образом из канадцев, высадились ранним утром одновременно в шести местах на побережье к востоку и западу от порта. В Варенгвилле, расположенном в четырех с половиной милях от Дьеппа, командос уничтожили немецкие фортификационные сооружения, в том числе батарею шестидюймовых орудий. В Порвилле канадские танки вышли в самый центр города. Эккерт следил за развернувшимся сражением и размышлял, не является ли все это началом высадки союзников в Европе. Но вскоре до него дошли иные новости. Атака на Бернавиль (к востоку от Дьеппа) захлебнулась и была отброшена. Силы немецкого военно-морского флота нанесли массированный удар по рейдерам союзников еще на подходе к берегу. Береговые батареи тоже открыли огонь по противнику. Британский эсминец «Беркли» затонул. Но самые сильные потери нападающие понесли в воздухе. 98 американских, британских, канадских, польских и других самолетов были сбиты. Высадившиеся на берег канадские десантники отброшены. Из 5350 солдат и офицеров, принимавших участие в операции, согласно официальным данным, 170 были убиты, 633 – ранены, а 2547 пропали без вести. Во всяком случае, именно эти цифры были приведены в опубликованном британском коммюнике. Многие из пропавших в действительности были убиты, остальные попали в плен. Это была одна из самых дорогостоящих операций Второй мировой войны.
Когда военное руководство союзников проанализировало ход операции, был сделан однозначный вывод: немцы ожидали атаку и были к ней готовы.
Спустя много лет после окончания войны капитан Эккерт дал мне ключ к пониманию событий в Дьеппе. Информация о постоянно следующих из Лондона запросах, касающихся Дьеппа, была передана немецкому
В заключение Эккерт пожаловался:
– В этой мясорубке я потерял предмет моего особого внимания – герра Нимейера.
Эккерт считал, что немец успел скрыться вместе с остатками сил союзников. Он рассказывал, что Нимейер впоследствии работал переводчиком в SHAEF, а затем в Британской контрольной комиссии в Германии.
КИФФЕР НАХОДИТ БАДИНГТОНА
Блейхер считал, что чем быстрее Бадингтон покинет Париж, тем лучше. Но англичанин упорно не желал уезжать. Однажды утром в самом начале августа Блейхера срочно вызвали к телефону. На линии был Киффер.
– Ты знал, что в Париже находится майор Бадингтон? – раздраженно спросил гестаповец.
– Правда? Ну и что? – удивился Блейхер.
– Какого черта ты говоришь – ну и что! – рассерженно завопил Киффер.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, после чего он уже значительно тише сообщил Блейхеру, что, по его мнению, визит Бадингтона организовал Анри Фраже, а значит, это дело абвера. Между немцами, принадлежавшими к разным разведывательным службам, произошел весьма любопытный диалог. Абвер считал, что Бадингтон прибыл в Париж по просьбе Анри Дерикура. Зная, что Дерикур являлся одним из двойных агентов оберштурмбаннфюрера СС Бемельбурга, абвер решил не вмешиваться, оставив это дело для Sicherheitsdienst. В то же время телефонный звонок Киффера показал, что Sicherheitsdienst ничего не знает о Бадингтоне, кроме того что он находится где-то на территории Франции. А между тем Дерикур практически безотлучно находился при Бадингтоне. Если Дерикур действительно был агентом Бемельбурга, он очень рисковал, не информируя гестаповское руководство о перемещениях своего английского шефа. В общем-то все это было принято во внимание на послевоенном процессе и подтвердило заявление Дерикура о том, что он никогда не был настоящим немецким агентом, а лишь водил врагов за нос.
Впрочем, у Блейхера было другое, более остроумное объяснение поведения Дерикура. Он считал, что Дерикур стремится к единоличному руководству сетью Jean-Marie – Donkeyman. Зная, что Анри Фраже никогда не доверял ему, он решил спасти жизнь Бадингтона и тем самым дать SOE доказательство своей преданности. Подчеркиваю, что это было личное мнение Блейхера.
Угроза жизни Бадингтона со стороны Sicherheitsdienst становилась с каждым днем все реальнее. Киффер сказал Блейхеру, что должен получить Бадингтона любой ценой, даже если ему для этого придется арестовать Фраже и всю его компанию. Блейхер попросил дать ему сорок восемь часов. Понимая, что дело становится слишком серьезным, он решил посоветоваться с полковником Реем. Он объяснил, что аресты сведут на нет плоды его усилий, придет конец его двойной жизни в образе мсье Жана, и кроме того, он потеряет отряды Кики и Барде.
– Я сказал полковнику Рею: если Киффер начнет действовать по-своему, я буду просить освободить меня от обязанностей в Париже, даже под угрозой отправки на русский фронт, – рассказывал мне Блейхер.
Рей согласился, что аресты в данной ситуации могут принести только вред, но объяснил, что не хочет идти на конфликт с Киффером и гестапо.
Осторожность в шпионской работе может подтолкнуть к использованию неоднозначных тактических приемов. Так, полковник Рей предложил Блейхеру предупредить Бадингтона об опасности и посоветовать ему незамедлительно вернуться в Англию. Возможно, это было сделано с дальним прицелом… обеспечить свою безопасность после высадки во Франции союзников. Блейхер не собирался лично встречаться с Бадингтоном, но заверил Рея, что предупредит англичанина через Роже Барде. Двойной агент отправился к Фраже и сообщил, что гестапо вышло на след Бадингтона и готовится арестовать его.