Европейские мины и контрмины
Шрифт:
Герцогиня задумалась.
– Я знала, что ваше величество всегда поступает великодушно и благородно, – сказала она. – Нельзя ли как-то убедить короля Георга? Быть может…
– Однако же, – сказал государь, – я отдаю Шнейдера в твое распоряжение, чтобы он привел в порядок твои картинки… Возьми его с собой и устрой все получше!
Лицо герцогини снова повеселело. Лукаво улыбаясь, она поглядела на старого друга королевского дома.
– Не знаю, – сказала она, – захочет ли тайный советник работать со мной – я мучила его прежде, в саду Сан-Суси, когда он приходил к королю,
Гофрат поклонился и торжественным голосом заявил:
– Простите, ваше величество, если я осмелюсь обличить ее королевское высочество в неправде!
– Все тот же! – вскричала герцогиня. – Еще покойный король говаривал: с ним нельзя связываться…
– Прощайте! – произнес король Вильгельм с улыбкой.
Герцогиня вышла из кабинета, поцеловав руку короля; за нею последовал гофрат, сделав Вильгельму глубокий поклон.
– Министр фон Шлейниц ожидает приказаний, – доложил камердинер.
Король утвердительно кивнул головой, вошел министр королевского двора: стройный, гибкий, как юноша, мужчина с густыми черными волосами и усами; ни по лицу, ни по осанке нельзя было предположить, что ему почти шестьдесят лет. На нем был синий министерский вицмундир с черным бархатным воротником, на груди золотая звезда красного орла.
– Добрый день, дорогой Шлейниц! – сказал король приветливо. – Как поживаете? Что поделывают ваша жена и княгиня Гацфельд?
– Всеподданнейше благодарю ваше величество за милостивый вопрос, – отвечал фон Шлейниц. – Дома у меня все здоровы.
– Передайте дамам мой поклон, – сказал король. Теперь к делу – вы приготовили контракт?
Фон Шлейниц вынул бумагу из своего портфеля.
– Точно так, ваше величество! – отвечал министр. – Редакция брачного контракта между его королевским высочеством, графом Фландрским, и ее высочеством, принцессой Марией Гогенцоллерн, одобрена его высочеством принцем и бароном Нотомб, и если ваше величество апробирует ее теперь, то завтра же я и Нотомб подпишем контракт. Обряд назначен на 21 апреля, а 23-го прибудет сюда его бельгийское величество с графом Фландрским, о чем вам доложит министерство иностранных дел.
– Если князь Гогенцоллерн и бельгийский король согласны, – сказал Вильгельм, просматривая документ, – то все решено – это семейное дело Гогенцоллернов, в котором я принимаю участие только в качестве главы всего дома, а следовательно, подписывайте контракт.
Постучали в дверь.
Вошел дежурный флигель-адъютант, ротмистр граф Лендорф – высокий, стройный мужчина, и доложил:
– Первый министр, граф Бисмарк, испрашивает у вашего величества аудиенции по весьма важному делу.
Король удивился.
– Пусть войдет, – сказал он, затем обратился к министру двора: – Итак, дорогой Шлейниц, подписывайте контракт, одобренный князем Гогенцоллерном, и еще раз передавайте мой привет своим дамам.
Фон Шлейниц почтительно удалился, обменявшись в дверях поклонами с Бисмарком, который вошел стремительным шагом. На графе был белый мундир с желтым воротником и отворотами, звездой черного орла на груди и с блестящей каской
– Что за весть вы принесли, граф Бисмарк? – спросил король, дружеским кивком приветствуя первого министра. – Вы веселы, следовательно, известия хороши.
– Хороши или дурны, – сказал Бисмарк, – это зависит от воли вашего величества; для меня же хорошо всякое известие, проливающее свет на запутанное положение. Начинается первая фаза размолвки с Францией!
Лицо короля омрачилось. Он пристально посмотрел на министра, который раскладывал принесенные им бумаги.
– На сцену опять выходит вопрос о вознаграждении, – сказал граф, – император хочет купить Люксембург у голландского короля.
– Люксембург? – вскричал король и глаза его вспыхнули. – Германскую область?
– Точно так, ваше величество, – отвечал министр. – Хотели все устроить втихомолку и явить fait accompli. К счастью, король обеспокоился и открыл нам всю игру, за что его, конечно, не поблагодарят в Париже. Изволите прочесть ноту графа Перпонхера?
– Дайте! – сказал король и, взявши с живостью депешу, внимательно прочел ее.
– Тем временем, – заговорил Бисмарк, когда король окончил чтение, – граф Биландт просит от имени короля нашего посредничества в переговорах с Францией.
– Удивительно! – вскричал король. – Но вы ведь наверняка ответили, что ни теперь и никогда не может быть и речи об уступке немецкой земли, ведь Люксембург – немецкая страна!
– И я так считаю, ваше величество, – сказал граф спокойно, – эта мысль служит мне руководством. Но ответить я пока не могу.
Король вопросительно посмотрел на него.
– Я не желаю, – пояснил Бисмарк, – до поры вызывать столкновение, да и Франция при настоящих обстоятельствах едва ли захочет довести дело до войны. Но если это неизбежно, то мы должны в глазах всего света и всех кабинетов придать императору Наполеону роль зачинщика, нарушающего европейский мир. Кроме того, по моему убеждению, существенное условие для будущности Германии состоит в том, чтобы война с Францией, которая должна наступить и непременно наступит рано или поздно, стала настоящей национальной войной – только такая даст нам победу и гарантию того, что военный успех и пролитая кровь действительно объединят Германию. Поэтому я желаю считать это дело не кабинетным, а национальным вопросом и позволил себе набросать черновой ответ Перпонхеру.
Он подал королю исписанный Кейделем лист бумаги.
Король Вильгельм медленно и внимательно прочел текст.
– Понимаю, – сказал он и кивнул головой. – Понимаю: вы сразу развернули дело в противоположную сторону, так, так. Я вижу, что вы учились в парижской школе и умеете обращаться с тамошней темной политикой.
Он задумался на несколько минут.
– Какие запутанные нити закидывает этот таинственный человек! – произнес он наконец с грустью. – Не могу отрицать, что я нашел в нем что-то привлекательное, симпатичное. Я часто удивлялся тонкости и остроте его ума, а именно во время переговоров в Бадене, и хотел бы находиться с ним в хороших отношениях, но ему никогда нельзя верить!