Эвтаназия
Шрифт:
— Здравствуйте, Алексей. Вы ко мне?
Он вздрогнул (тут обычно принято писать «и чуть не выронил из рук пакет» — так вот, в нашем случае пакет он держал крепко), быстро обернулся и неловко взмахнул руками (поступок довольно рискованный, если учесть, что обе руки были заняты).
— А я к вам, Василиса, — сообщил он на тот случай, если я не догадалась, что он тут делает.
Я вставила карточку в дверь:
— Заходите…
В номере бесновался Султан, но при виде меня и пластиковой
— Я тут принес яблоки, только их нужно помыть…
Алексей сунул мне в руки пакет. Я направилась в ванную, но он неожиданно схватил меня за руку:
— Стойте!
Я испуганно отдернула руку.
— Нужно вынуть компьютер, — пояснил Алексей. — Там, кроме яблок, еще компьютер. Его мыть не нужно.
— Пугать-то зачем? — сварливо ответила я. — Сказать нельзя было?
— Я не ожидал, что вы так сразу пойдете их мыть… — Он замялся и добавил: — Я вообще думал, что вы меня не впустите.
— Это почему же? — заинтересовалась я.
— Я вам не понравился там, в столовой, — честно ответил он. — Это было видно по выражению вашего лица.
— У меня оно всегда такое. В смысле — лицо, — соврала я, а для себя отметила, что надо будет потренироваться над мимикой перед зеркалом, чтобы добиться абсолютной непроницаемости.
Алексей вытащил из пакета ноутбук и какой-то ДИСК:
— Все, теперь можно мыть, остались только яблоки.
Пока я мыла яблоки, он откупорил вино (в тумбочке нашелся штопор), достал стаканы и наполнил их.
— Ну, давайте, Вася, за знакомство!
Он протянул мне стакан. Я вспомнила историю Моцарта и Сальери и взяла тот стакан, что стоял на тумбочке.
Алексей не понял или сделал вид, что не понял. Мы чокнулись…
— За знакомство, — бодро повторил он, сделал глоток и надкусил яблоко.
Я чуть-чуть пригубила — пью я редко и мало, поэтому даже минимальные дозы алкоголя творят чудеса с моим разумом.
Последующие полчаса явили собой классический пример «разговора ни о чем». Но это был не тот случай, когда собеседникам нечего сказать друг другу. Совсем наоборот, вопросов у каждого накопилось немало, но озвучить их никто не решался. Мешало недоверие, повисшее в комнате, как сигаретный дым в курилке.
Время шло, вино потихоньку убывало, Алексей бросал на меня странноватые взгляды, которые при других обстоятельствах вполне можно было бы расценить как призыв заняться сексом. Через полтора бокала я все же решила внести ясность в данный вопрос:
— Что вы на меня так странно смотрите, Алексей?
Он не смутился, а совершенно спокойно и почти трезвым голосом (что такое для мужчины два стаканчика вина крепостью не больше четырнадцати градусов) ответил:
— Вы не похожи
Я напряглась:
— Не понимаю вас, Алексей…
— Одну минутку…
Он включил свой ноутбук и еще раз внимательно посмотрел на меня.
— Сейчас я очень сильно рискую, — он выделил голосом слово «рискую», — потому что если вы не клиент, то вы — новый исполнитель. И сегодня же вечером все, о чем я вам сейчас расскажу, станет известно им (он понял глаза к потолку, показывая, что «они» — люди весьма влиятельные). Если это так, то я вряд ли доживу до завтрашнего утра.
Начало меня заинтересовало. Не часто (да что там — впервые в жизни) мне приписывали какие-то демонические способности.
— Я не понимаю, Алексей. Кстати, давайте на «ты» перейдем… — предложила я.
— Хорошо, Васенька, — перебил меня собеседник, — даже если ты притворяешься… Впрочем, я это скоро узнаю.
И тут на меня нашло озарение. Конечно, я могла сто двадцать пять раз повторить «Леша, я не понимаю, о чем ты», и он мне все равно бы не поверил, но я интуитивно нашла нужную линию беседы.
— Лиховец, — пожаловалась я, — поставила меня перед фактом: завтра, не позже полудня, я должна уехать отсюда.
Алексей живо заинтересовался:
— Это почему? Насколько я знаю, отсюда еще никто не уезжал…
— Что значит «не уезжал»?
Смутные подозрения, что дело нечисто, появились у меня еще в Москве, при посещении так называемого психолога Татьяны. Я всегда знала, что моя интуиция отлично работает при прогнозировании всяческих неприятностей. Похоже, что сейчас подозрения подкрепятся фактами из уст очевидца.
Алексей молчал, видимо, прикидывал, стоит ли все рассказывать или будет лучше оставить меня в относительном неведении. В конце концов, завтра я уеду, и, пожалуй, грузить меня не нужно. Нужно срочно подтолкнуть моего собеседника, а то и впрямь придется сваливать, так и не выяснив, в чем дело.
Я вытащила из кармана флэшку в форме сердечка и показала ее Леше. Он вопросительно поднял брови.
— Я нашла это здесь, под креслом. Не могу утверждать на сто процентов, но похоже, что это флэшка Марины Савушкиной, моей коллеги. Она ушла в отпуск и не вернулась.
— Почему ты решила, что она могла поехать сюда? — резко спросил меня Алексей.
— Она в депрессии была, ходила к психологу…
— Где живет этот психолог? — перебил меня он.
— Метро «Октябрьское поле»… В пятиэтажном доме.
Он задумался.
— Этого адреса я не знал. Значит, у них точек входа больше, чем я думал.
Тут я рассердилась:
— Может, ты все же объяснишь, о чем идет речь? Что за «точки входа»? Куда Марина делась?