Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 2
Шрифт:
одного хозяина при двух распорядителях - редакторах - неофициальном, N {6}, и
официальном, Ф. М. Достоевском, у которых хотя и была одна и та же задача, но
каждый употреблял для ее разрешения различные средства, вследствие чего
соглашение между ними достигалось с большим трудом. Вот эта-то трудность
соглашения руководителей журнала естественным путем отражалась, между
прочим, и на типографской части дела, главным органом которой в данном случае
являлся метранпаж,
Главною моею заботою каждую неделю было добиться вовремя
составления номера, - и сколько, бывало, надо мне было около них обоих
походить, чтобы добиться этого составления номера!.. Имеется, например, между
прочим материалом, данная статья: один одобряет ее, другой бракует! И как, бывало, ни удачно скомпануешь номер, благодаря беготне от одного к другому, от другого к первому, на предварительном реестре, а при выполнении этого
реестра непременно случится какое-нибудь замешательство: то которая-нибудь из
предположенных статей не явится вовсе, то та или иная из них явится длиннее
или короче предположенного; в результате опять беготня и искание соглашения
редакторов, а в конце концов несвоевременная и потому спешная, беспорядочная
работа.
Вспоминая теперь об этих перипетиях, мне припомнилось одно маленькое
словцо Федора Михайловича о "Гражданине", которое, кстати, и приведу здесь.
Однажды как-то после длинного совещания о составе текущего номера у
меня невольно вырвалось нижеследующее замечание:
– Ведь вот этот "Гражданин", - говорил я, - сам по себе журнал небольшой, а ведь сколько с ним возни и хлопот у нас бывает!.. Иной раз так просто досада
берет на него!
– Не велик, да удал!
– ответил на это Федор Михайлович и засмеялся.
Приближалось лето.
В первый год своего издания "Гражданин" в летние месяцы не выходил
еженедельными выпусками; вместо них выдано было подписчикам две книги
сборников статей, особо для того составленных и напечатанных и озаглавленных
155
также "Гражданином"; {7} такой способ удовлетворения некоторых
исключительных читателей "Гражданина" был, конечно, очень удобен для его
редакции, но у него были и обыкновенные подписчики, которым способ этот не
понравился; поэтому редакциею было решено со второго года и летом выпускать
еженедельные номера в несколько уменьшенном объеме, но зато с обычною
строгою регулярностью выхода их в свет по понедельникам... Надо заметить, что
эти сроки выхода "Гражданина" по понедельникам составляли тоже одну из
отличительных особенностей его в ряду не только еженедельных журналов
русских, из которых по этим дням не выходил ни один, но даже ежедневных
газет, не
вообще днями неприсутственными. Эти выходы "Гражданина" по понедельникам
мне-метранпажу его - были всего неприятнее из всего неприятного в нем, по той
простой причине, что, благодаря им, наиболее сложная работа типографии
приходилась на воскресенье. Но с этим поделать ничего было нельзя: дилемма: хочешь - работай, не хочешь - охотники найдутся, давно была мною решена. Не
раз и Федору Михайловичу я объяснял это неприятное обстоятельство для нас, рабочих людей, ничем особо не вознаграждаемых за праздничную работу; он
вполне соглашался с моими доводами, но не мог ничем помочь нам. Однако ж
летом, когда, чередуясь с издателем отдыхом, он оставался полным
распорядителем журнала, нам, обоюдными усилиями, удавалось сокращать
воскресную работу на целую половину суток, то есть, вместо того чтобы кончать
в обычные три часа ночи на понедельник, мы кончали в два-три часа дня
воскресенья; Федор Михайлович кончал, конечно, еще раньше нас, и потому,
благодаря этому сокращению рабочего времени, он мог в воскресенье же уезжать
к своему семейству, которое летом жило в Старой Руссе, где с некоторого
времени Федор Михайлович приобрел небольшой дом. Приезжал он оттуда, для
составления номера, в четверг, и, таким образом, еженедельный номер
"Гражданина" мы делали в три дня. Затем наступала очередь N, со вступлением
которого в отправление редакторских обязанностей наступали на несколько
недель вакации для Федора Михайловича, а у нас в типографии дело
поворачивало на старый лад, то есть работа накануне выпуска номера
затягивалась до ночи.
VII
Незадолго до того времени усиливавшаяся в нашем отечестве потребность
народного образования вызывала в периодической печати 1870-х годов массу
разнородных толков о начальном образовании, о народных школах, об учителях
для этих школ и тому подобном. Можно сказать, что тогда это был главный
внутренний русский вопрос времени.
Под влиянием этих всеобщих толков печати я в конце лета 1873 года
задумал написать свои воспоминания о моем школьном учении и о моем учителе, прекрасном как человеке и идеальном как народном школьном учи" теле.
Довольно большая статья у меня написалась легко и скоро, относительно,
156
разумеется, так как писал я, по обыкновению, урывками, - точно вылилась.
Написав эту статью, я рассудил отступить на тот раз от своего обычая носить свои