Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
Я закрыла книгу и положила ее на стол. После такой истины легче все равно не стало.
У алтаря Возмездия я четко знала, что готова простить Кейела. Да, я готова была броситься на колени перед судьями и молить оставить его в покое. Удерживало только понимание, что Сердце времени я рано или поздно найду. Иначе и быть не может. Папа всегда говорил, что нельзя останавливаться, как бы трудно ни было. Да и Женька не умел, поэтому достиг многого. И я тоже обязательно достигну цели.
До позднего вечера я просидела в ванной, а когда духи появились, приглашая
– Почтенный сказал, что вам нездоровится. Приказал подать ужин в комнату.
– Он не говорил, навестит меня или нет? – поинтересовалась, стараясь не сжать кулаки.
– Ничего не говорил.
– Спасибо. Ты можешь идти, – растянула я улыбку.
Не хочет видеть меня? Мог бы сообщить об этом прямо в глаза, а не передавать через слуг! Нездоровится мне… Даже так.
Я прошлась по комнате, глянула в сторону балкона, вспоминая нашу с Волтуаром первую ночь. Он и тогда приказывал. Был недоволен, что не спешу броситься в его объятия и не висну на шее. Не знаю, как воспитывают местных женщин из высшего света, но меня удивляет, что они терпят такое отношение к себе! Села на кровать, оглаживая мягкое покрывало и подсчитывая про себя, сколько раз за последние дни мы с Волтуаром общались? Впрочем, стоит лишь вспомнить те сплетни, которые обсуждали девушки, стремившиеся стать его любовницами… Неужели он и вправду считает, что достаточно быть шан’ниэрдом и правителем, чтобы влюбить в себя избранницу?
– У тебя нет выбора, Аня, – шепотом напомнила я себе.
После ужина сон не пришел, а занять себя было совершенно нечем. Книги, которые принес Волтуар, я практически вызубрила. Снова разглядывала пустую комнату. Красивые вазы с цветами заполняли каждое свободное пространство; нежный материал постельного белья на огромной кровати; разнообразные фигурки, расставленные по полкам; вещи заняли приличный кусок комнаты, а под весом драгоценностей подставки едва не трескались, а крючки не отрывались… Но комната при этом все равно оставалась пустой.
Уснула я только с помощью зелья сна.
Завтрак мне тоже принесли в комнату.
Я уже успела убедиться, что Волтуар не хочет меня видеть. Стояла на балконе, облокачиваясь на перила, и смотрела вдаль. Вырваться бы из клетки. Метка потеплела, и я даже не сразу поверила этому. К кабинету правителя заставляла себя спешить, хоть и безумно хотелось задержаться. А еще лучше не прийти вовсе.
Сжала камень на двери. Волтуар открыл, мазнул по мне хмурым взглядом и даже не пригласил – просто оставил дверь нараспашку. И поприветствовать себя не позволил…
– Мне нужно уехать из дворца, – заговорил он, когда я прикрыла дверь за собой.
Листы в его руках быстро сменялись: он перекладывал их из одной стопки в другую, склонившись над столом, иногда скептически хмыкал, уделяя какому-нибудь документу больше внимания.
– Пока я не вернусь, тебе запрещено покидать комнату.
– И когда вы вернетесь? –
– Завтра к обеду, – тряхнул головой Волтуар, словно отмахивался от услышанной обиды.
Я открыла рот, но промолчала. А что говорить, чтобы не ухудшить ситуацию? Сцепила руки, глубоко вдохнула и сделала все что могла, чтобы говорить спокойно.
– Желаю вам успешной поездки, Волтуар. Я буду ждать вас.
Дернулась, когда он сжал очередной лист, пробив его когтем. Второй рукой уперся в стол и опустил голову на грудь. Я невольно отступила к двери. Злится. Сильно злится, раз не сумел скрыть этого. Но может, стоит поинтересоваться не плохо ли ему? Или промолчать безопаснее?
Показалось, что я привыкла к тишине, а Волтуар все еще неподвижно стоял, склонившись над столом. Духи вспыхнули символом в воздухе, и только тогда правитель вышел из оцепенения. Он спрятал испорченный документ в верхнюю шуфлядку и направился к двери. Прошел мимо меня, не кинув в мою сторону и мимолетного взгляда.
– Все готово, почтенный, – донесся мужской голос от входа.
– Ждите.
Звуки снова оборвались, а позже тепло окутало спину. От объятий я непроизвольно поежилась, но Волтуар только крепче прижал меня к себе. Я дрожала.
– Не бойся, Асфирель, – поцеловав в шею, прошептал он. – Я никогда не причиню тебе вреда.
Я положила руки поверх его, сжала длинные пальцы в своих, но, наткнувшись на коготки, мгновенно ослабила хватку. Тихо спросила:
– В чем я ошиблась? Мне нельзя было брать лук в руки?
Он усмехнулся и на секунду отпустил меня, но только чтобы поднять на руки. Я обняла его за шею, крепко удерживала, пока он не сел вместе со мной на диван. Поцелуй в висок, нежное поглаживание по спине – все так не соотносилось с его проявившимся недавно настроением.
– Для девушек у нас есть другие луки. Они стреляют по праздникам, выигрывают сладости, дешевые украшения, статуэтки из дерева… Развлекаются. Я злюсь не на тебя.
– На Вольного? – нахмурилась я.
Волтуар погладил мою щеку, волосы, а после надавил на голову, и я вынужденно прижалась к его плечу. Насколько могла обхватила его руками, обняла, как если бы в самом деле был мне дорог.
– На себя, – тихо ответил он. – Я злюсь на себя, Асфирель. Мне хочется о многом тебе рассказать, чтобы ты поняла меня, но обязательства не позволяют. Многое навалилось… Но ты не виновата.
– Тогда почему вы запираете меня? – полушепотом поинтересовалась, потершись щекой о плечо и закрыв глаза.
– В первую очередь для твоей безопасности. Я снова обращался к сильным духам Цветущего плато, они будут оберегать тебя, пока я не вернусь.
– Но только в пределах моей комнаты, – вспомнила я случай с Сиелрой. – И от кого защита?
Я попробовала поднять голову, чтобы увидеть лицо Волтуара, но он не позволил – прижал к себе.
– Я верю тебе, – жестко произнес он. – Верю, что Вольный способен обмануть духов. Не хочу, чтобы ты пострадала.