Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
Идти к ним пришлось несколько часов без остановок и быстрым шагом, но уже к полудню они появились перед нами, окутанные дымкой марева. Невысокие. В Фадрагосе я видела горы и выше. На них не было красивых снежных шапок, да и приземистая растительность издали терялась на желто-бурой почве. Еще на подходе я была больше занята разглядыванием затылка Кейела и попыткой разобраться с фантазиями. Они все сильнее обретали черты памяти, и даже крохотная зацепка тянула один за другим фрагменты ночи. Когда мы подошли к расщелине в горах, я и вовсе была убеждена – Кейел провел ночь со мной. С одной стороны, это принесло огромное облегчение, но с другой – безумный вопрос. Что между
Однако вскоре горы и шепелявая речь проводника сумели отвлечь. Я бы сравнила эти горы с короной и, быть может, даже назвала королевскими. Дело в том, что горная цепь создавала собой кольцо, оставляя котловину в центре.
– Таких нес-с-сколько, – шипел высокий викхарт, снимая с головы капюшон.
Оставив расщелину позади, мы вошли в настоящий рай. Буйная зелень и множество цветов облепили тенистые участки. Шатры стояли через каждые несколько метров. Викхарты, рабочие, расхаживали с инструментами, тягали ведра, мешки, носилки с камнями, стучали кирками и молотками, пилили и сколачивали подпорки. Обжитая территория была вытоптана, а тропы уводили к темнеющим у изножья гор пещерам. Птица, выпорхнув из раскидистого куста, испугала меня и с шелестом крыльев взмыла вверх. Я подняла голову и залюбовалась небом, виднеющимся в огромнейшем круге, окаймленном зубами скалистых выступов.
– Черное золото добывать трудно, – продолжал викхарт, уводя нас к одной из пещер. – Внутри воздух другой. Иногда он убивает.
Зато, как рассказывала Елрех, какая-то черная смола, которую называли золотом, при правильном смешении с другими целебными травами давала быстрый исцеляющий эффект даже при самых серьезных ранах. Я остановилась возле шатра, вдохнула запах наваристого супа, кипящего в подвешенном котелке, и снова подняла голову к ясному синему небу. Это место нравилось мне, как многие другие в Фадрагосе, и в нем хотелось задержаться. Тем не менее мы спешили.
Спешка не позволила нам спускаться глубоко в пещеры и по ним же подниматься по коридорам шахт на опасные отвесы, где, кроме камня, еще встречались редкие растения. Эта же спешка постоянно напоминала, что нельзя расходовать силы, потому что сразу по возвращению в город необходимо идти со знахаркой в зеленую долину, сокрытую в других горах. Там, в вечном безветрии, если верить рассказам, по ночам сгущался туман, а утром оседал на землю росой. И долины цвели независимо от погодных условий.
Из-за спешки я часто думала о предстоящем переходе через пустыню обратно к Заводи Ал’лирта. Не хотелось забыть что-то важное, а потом возвращаться к викхартам. С другой стороны, глядя на Кейела, я боролась с возникшим желанием продлить все наше путешествие. Что будет потом, когда он выйдет из сокровищницы Энраилл? Деревенский паренек научился читать и уже тратит свободные вечера выводя буквы везде, где только можно – на песке, царапинами на камнях, иногда на испорченной Ромиаром бумаге. Он глотает знания, как голодный, добравшийся до пищи. Скорее всего, Роми оказался прав, и свое будущее Кейел найдет в гильдии исследователей. То есть получит влияние и защиту гильдии, после чего заберет из своей деревни Лери, наконец-то, пройдет с ней ритуал связи сердец, и заживет со своей семьей в Обители гильдий. С моей стороны будет глупо потом искать с ним встречи. Но сейчас…
– Надо поговорить, – буркнула я, одергивая Кейела за локоть у входа в пещеру.
– О чем? – включил он дурака.
И даже не обернулся ко мне…
Темные своды поглощали дневной свет, но, кроме тусклых Охарс, в пещере чадили факелы. Воздух наполнился дымом и потяжелел. Шорканье шагов утопало в громкой работе викхартов,
– Я вспомнила ночь.
Кейел мигом остановился и посмотрел на меня. Его капюшон был снят, на лицо падал свет факела, подчеркивал остроту носа, впалость щек и предъявлял взору сведенные на переносице брови в извиняющейся мимике.
– Я не хотел говорить при остальных о твоем… – опустил голову, заправляя пряди за уши, – поведении. Не был уверен, что тебе бы это понравилось.
Улыбка вырвалась против воли, а вот на слова благодарности не хватило глотка воздуха. Кейел, так и не подняв головы, ожидающе смотрел мне в глаза. Сжимал губы и мял в руке шлейку заплечной сумки. Казалось, еще немного – и он начнет просить у меня прощение ни за что. Или за что-то…
Я отступила. Вжалась спиной в неровную стену коридора, прячась за толстой подпоркой. Кейел мельком глянул в сторону увлеченных ребят и нашего гида, с каждой секундой отдаляющихся от нас, а затем решительно шагнул ко мне.
– Между нами что-то было? – в лоб спросила я.
– Ничего такого, о чем тебе стоило бы волноваться, – с готовностью ответил Кейел.
– Тогда о чем ты говорил утром? Кейел, это ведь я тебя не отпускала. Когда утром я спросила было ли что-то серьезное, ты подтвердил. Что между нами произошло?
Он потер переносицу. В пещере что-то заскрежетало, участились удары железа о камень, громче зазвучала перекличка рабочих. Кейел вынужденно склонился ко мне, удерживаясь за балку, и дыханием тронул щеку, своим теплом окутал грудь и шею. Шепотом спросил:
– Что ты помнишь?
Хитрый. Помнила я, наверное, мало. Отрывки позволяли составить скупой сценарий. Я выпила больше, чем следовало, а от местного напитка напрочь снесло голову. Затем помнила, как с Кейелом шли к дому, где остановились. Помнила, как плакала, за что было особенно стыдно. А потом – как мы сидели в обнимку и о чем-то говорили. Как кружилась голова, как плыла комната. А перед глазами светлая рубаха, на которой плясал отсветами огонь и застыла моя тень… Выбритые скулы и подбородок, к которым хотелось прикасаться руками, но страшно было отпустить парня из объятий. И еще – губами, но пьяному телу не хватало сил, чтобы даже просто держать голову прямо.
Я сглотнула призрак хмельного пойла, повела языком по небу, рассасывая горько-сладкий привкус воспоминаний. Он только сильнее растворился в теле и подразнил эгоистичные желания. И мне понадобилось собрать все внутренние силы, чтобы голос прозвучал ровно:
– Не думаю, что сейчас время для пересказа. Мне важно понять, что серьезного произошло ночью.
– Ты рассказывала мне о своих отношениях с Вольным. Мне кажется, для тебя это было серьезно. Выговориться. – Кейел тоже говорил непринужденно, но всякий раз делал заминку, подбирая слова. При этом не отводил внимательного взора от моих глаз. Пощекотав очередным выдохом щеку и подбородок, тише добавил: – Ты обвиняла меня.
– Нет! – Сердце ухнуло. Я подалась вперед, сжимая кулаки, но мгновенно отпрянула обратно. Картинка ночи вспыхнула новыми деталями, и щеки запылали. Духи Фадрагоса, как он вытерпел меня?! – Нет, Кейел, конечно же, не тебя. Извини! Надо было оставить меня, а не выслушивать пьяную истеричку.
– Я не мог. – Он покачал головой, нахмурился. Отвернувшись, поморщился. – Сначала боялся оставлять тебя одну, а потом, когда ты уснула, пытался. Но ты постоянно просыпалась и держала. То за рубашку хваталась, то обнимала и бормотала всякое…