Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
– За что это, хитрая человечка? – Она недоверчиво усмехнулась.
Но причину ее слез я знала прекрасно.
– Я заставила тебя волноваться. Я во всем виновата.
– Не ты одна. – Елрех повернула голову к Кейелу. – Ты рассказал ей, бессовестный человек, как собирался нарушить ее приказ?
– Что? – заинтересовалась я.
– Елрех! – возмутился Кейел; на впалых щеках проступил румянец.
Я засмотрелась. Он умеет краснеть?
– Ах, бесстыжий негодник! – вскинулась Елрех, поднимая высоко голову. – Ты гляди на него, рассудительная Асфи. Он еще и кричит на меня. Выходит,
Кейел ссутулился и насупился.
– Не нужно. Мы разберемся сами.
– Еще чего! Раз ты сам до сих пор Асфи не рассказал, как тебя едва ли не пришлось одевать насильно, так я в подробностях расскажу.
Глядя на обреченный вид Кейела, я рассмеялась. Что же случилось наверху, пока я сжигала тварей под землей?
* * *
Никогда бы не подумала, что мечтать о счастливом будущем может быть невероятно больно. И эта боль лучше всего остального вынуждала забывать о времени и просто жить настоящим.
И мы снова с Кейелом смеялись. Хохотали истерично над малейшей глупостью, будто ничего смешнее никогда не видели. Мы обнимались каждую удобную секунду. Целовались… Поцелуи стали нашей второй пищей, глотком воды – острой необходимостью.
– Останемся на Луну снова здесь? – хрипло спросил Кейел и нежно поцеловал в щеку.
Я зажмурилась ненадолго и улыбнулась.
Широкая река журчала и мерцала под полуденным солнцем. Большой камень подо мной был теплым и гладким, будто много веков его шлифовала вода. Однако он, подставляя ровную поверхность свету, высился как раз на небольшом холме. Я сидела на нем, упираясь ладонями за спиной и рассматривала поверх плеча Кейела водную гладь. Кейел стоял рядом, обнимая и разглядывая меня, казалось, будто любовался мной. Хотелось верить, что именно любовался.
– Тут много комарья, – я притворно закапризничала.
Он свел брови на переносице и заслонил лицом обзор на реку. Я сразу же заправила русые волосы за уши и только потом, осознав уже собственную привычку, рассмеялась.
– Что? – Кейел тоже улыбнулся.
Я покачала головой. Он стиснул мои бедра и легонько боднул лбом в лоб. Потребовал:
– Признавайся. – В отместку моему усилившимуся смеху укусил меня за щеку. И спросил: – Что мне сделать, чтобы ты осталась со мной?
Сердце ушло в пятки, смех застрял в горле и не позволял сделать хотя бы крошечный глоток воздуха. Я обняла Кейела за шею и стала целовать его в висок, в лоб. Сердце, наконец-то, застучало чаще, но одновременно с этим закружилась голова. В ней никак не укладывалась просьба Кейела и, кажется, сводила с ума.
– Я буду отгонять от тебя кровососов хоть до самого рассвета, – прошептал он, и я стиснула зубы, сдавила волосы на его затылке. Идиотка! – Пока Стрекоза не вернулась, мы можем уединяться, потом будет сложнее. Ты говорила у костра, что в Своде Скверны нельзя будет разделяться.
Я облизала пересохшие губы, подавила взметнувшуюся внутри горечь и заставила сердце успокоиться. Постаралась вернуться в привычное впитывание настоящего, отказываясь от мгновенно оживших мечтаний о
– Конечно же, я останусь с тобой, – приблизив свои глаза к его глазам, произнесла я.
Кейел не улыбался. Смотрел с задумчивостью и сжимал губы, будто хотел о чем-то спросить, но не смел.
– Я хочу сделать что-нибудь для тебя, – признался. Я приподняла бровь, подталкивая говорить дальше. Он взял меня за руку, поднес ее к губам и принялся целовать. Прерываясь от поцелуев, покупающих меня с потрохами, продолжил: – Мне очень хочется, сделать для тебя хоть что-то. Что-нибудь приятное, что-нибудь… Не знаю, Асфи. Что мне сделать для тебя?
Я выдавливала из себя улыбку, хоть и захотелось ругаться на Повелителей. Хотелось одновременно остановить безумие, собственное мучение, но… Это пытка. Никогда не пробовала наркотиков, но, наверное, идиотская тяга к саморазрушению прямо сейчас была именно зависимостью.
– Покружи меня, – попросила я.
– Покружить? – удивился Кейел.
Я кивнула. Он прижал мою ладонь крепче к своей щеке и нахмурился.
– Асфи, я в самом деле хочу сделать для тебя хоть что-нибудь. Ты не представляешь…
Он осекся, а я вцепилась в него и заставила посмотреть на меня.
– Что не представляю?
Кейел подтянул меня к себе ближе, надавил на затылок, лишая возможности видеть его лицо. Полушепотом произнес на ухо:
– Ты не представляешь, как многое ты мне даешь. Я будто только теперь начал понимать, какой может быть жизнь. Асфи, я не знаю, как тебя благодарить, но очень хочу. Мне это нужно. Нужно сделать тебя счастливой в ответ.
– Я ведь ничего не прошу. Ни в чем не нуждаюсь.
– И я чувствую себя подлецом. Я… и есть подлец. Дай мне возможность хотя бы с тобой быть немного лучше.
Противная дрожь прошлась по мне волной. Теперь он стыдит себя за то, что со мной изменил Лери? Все-таки он был прав: я чудовище.
– Покружи меня, Кейел. – Я заставила себя улыбнуться и дунула ему на висок. – Я и вправду хочу, чтобы ты меня покружил. И еще. Больше никогда не заводи эту тему. Мне с тобой очень хорошо, и этого достаточно.
Он опять нахмурился и явно хотел спросить что-то еще, но не решился. Легко подхватил меня на руки, в два широких шага отошел от камней и, крепко прижав к себе, закружил.
* * *
После обеда я помыла посуду и возвращалась от реки к лагерю. Елрех ушла собирать цветы, распускающиеся лишь в определенный момент времени ровно на час. Кейел отправился проводить ее и забрать какие-то припрятанные ею неподалеку корнеплоды. Ромиар, устав от борьбы с тошнотой, улегся на лежанку и мигом заснул. Дарок отсиделся недолго в тени и принялся за единственное занятие, которое было ему доступно и которым он владел в совершенстве.
Я мельком оценила замах руки и внутренне сжалась, когда кулак опустился на дерево. От коры, изрезанной плетьми, отлетели куски, от ствола – щепки. Дарок не останавливаясь ни на секунду, развернулся, отпрянул, хлестнул плетью еще раз. На толстом стволе осталась новая зарубка.