Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
Первые духи показались на небе, когда я нарубил хорошую связку дров. От Кровавой воды, мерцающей под Луной, повеяло свежестью, донесся шум волн, совсем не похожий ни на грохот водопадов, ни на речные всплески. Ноги утопали в густом мху и, наконец-то, вокруг чувствовался аромат хвои.
Горка дров, сложенных в центре поляны, вспыхнула с помощью духов. Васоверги, увлеченные разговорами, и не заметили. Стрекоза с восторгом разглядывала кольцо с огромным желтым камнем, появившееся у нее после визита в заброшенный город. Лиар улыбался, сидя рядом и наблюдая за ней. Ромиар активно записывал наблюдения о прожитом рассвете.
– Тинаэль, ты когда-нибудь мечтала забыть обо всем и начать жизнь сначала? Скажем так, с чистого листа.
Стрекоза, услышав свое имя, вздрогнула и быстро спрятала кольцо в сапог. Я внутренне насторожился. Отряхивая руки от крошек коры, устроился рядом с Асфи и присмотрелся к ней. Что она задумала? Беспокойство дремало. За последние рассветы Асфи казалась настроенной благодушно ко всем нам и от нее не хотелось ждать жестокости. В темных глазах плясал огонь, но лицо как никогда излучало спокойствие. Движения рук были медленными и осторожными. В какой-то миг я засмотрелся, хотел помочь стереть грязь на щеке, которую она не стерла.
– Глупый вопрос, – произнесла разбойница, обнимая колени. – Кто бы не хотел, окажись он на моем месте? О преступлениях забуду, о предательстве, о многом… И духи не осудят, раз помнить ничего не буду. Одному знакомому даже повезло так. Уродом был тем еще. Ему в голову поленом попали, он все и забыл. Сейчас где-то в Обители живет. Хорошо ему. А почему ты спрашиваешь?
– Точно хочешь? – вместо ответа уточнила Асфи. Стиснув тряпку в кулаке, опустила руку. Склонила голову к плечу, прищуриваясь с хитрецой. – Я ведь серьезно интересуюсь.
– Нельзя стереть память всего лишь при желании, – с сомнением проговорила Стрекоза. – А по голове бить себя не дам.
– В сокровищнице есть артефакт, который вызывает болезнь Солнца, – сказал Роми, не отрываясь от своей работы; белая кисточка хвоста ритмично стучала по сапогу.
– Болезнь Солнца? – изумленно пробормотала Стрекоза.
Асфи, распустив волосы, стала расчесывать их пятерней и устремила взгляд, наполненный удовольствием, на костер. Дарок хмыкнул. Провел языком по клыкам, посматривая с нетерпением на гусей. Похоже тема разговора его не заинтересовала.
– Куда ты поведешь нас дальше? – спросил он у Асфи, потирая рука об руку.
– В Холмы грез.
Сердце екнуло. Мысли о Стрекозе, ее возможной беспечной жизни и великодушии Асфи выветрились мигом.
– Куда?! – хором переспросили Норкор и Архаг.
Глава 26. Любовь к Вестнице Асфи
И в мыслях не было рассказывать о местонахождении подсказок заранее. Васоверги даже при всех договоренностях вызывали опасения, а к Стрекозе отсутствовали и крохи доверия. Теперь, конечно, ее привязала ко мне клятва. И, как предупредил меня осторожно Роми, болезнь Солнца избавит воровку не только от памяти о кошмарном прошлом и вины, но и от всех клятв.
В итоге обернулись мои недомолвки скандалом и обидами. И кто оказался слабым? Не трусливая ушастая и не ослабевший Роми, не выпускающий из рук посох, а прославленные яростью Солнца васоверги! Четверка рослых мужиков едва ли не объявила бойкот, отказываясь идти в регион Холмы грез. А сказать им, что на самом деле я не собираюсь никого тащить с собой, тоже не могла. Лишние вопросы и без того возникнут, но пусть лучше возникнут потом, когда я точно смогу что-то придумать, проигнорировать, в конце концов, и просто сбежать, ни с кем не прощаясь. Потом…
Сейчас же задача стояла в обратном – убеждать всех, что мы сильные. Настолько сильные, что даже нежить нам нипочем. Мне не верили.
Васоверги не верили и злились. Стрекоза с Лиаром не верили и смотрели на меня, как на безумную, постоянно шушукаясь между собой, но ослушаться моих приказов не могли. Ромиар не верил, но смирился со своей смертью, кажется, давно. Лишь украдкой поинтересовался, можем ли отправить Елрех в город, пока сами пойдем за последней подсказкой? Елрех хотя бы хотела верить, зная о моей силе Вестницы, но всякий раз стыдливо опускала глаза. И только Кейел удивлял. Он единственный, кто верил мне. Я сказала, что мы справимся, и он, не долго думая, кивнул. Видимо, слепая вера в меня даже не позволяла ему взвесить все риски и еще раз обмозговать, куда я якобы всех тащила.
С неимоверными усилиями мне удалось сдвинуть с места четверку здоровых громил. Всю дорогу, что васоверги могли говорить – до священного кольца, – они явно ругали меня на своем языке. Дарок сверлил тяжелым взглядом затылок и после долгих споров прекратил попытки достучаться до моего разума. Когда опустились в регионе Ящеров, он со мной и словечком не обмолвился, лишь смотрел пристально, со злобой и подозрительностью. Не удивлюсь, если решил, что хочу избавиться от него в Холмах грез.
И вот я возглавляла колонну далеко впереди, словно в гордом изгнании из группы недоверчивых существ, а Кейел не отставал ни на шаг. Как и не прекращал расспросы. Правда, теперь уже не о мире вокруг…
– И ты хотела остаться с ним на всю жизнь? – он хмурился задумчиво, разглядывая траву под ногами.
Трава была высокая, густая и покрытая утренней росой. Штанины выше колена впитали в себя влагу и теперь неприятно холодили кожу. Солнце в этом регионе согревало, но не способно было быстро высушить одежду, как в Своде Скверны. Я вела всех в знакомую с прошлого раза рощицу.
– Наверное, хотела, – с улыбкой призналась я. Пожав плечами, пояснила: – Тогда я была уверена, что люблю его. Я ведь знакома была с ним с детства. И у нас все как-то само собой получилось.
– Как будто говоришь обо мне и Лери. – Он поднял подбородок и направил недовольный взгляд на серую полоску виднеющейся рощицы.
– Нет.
Стоило ли опровергать?.. Да, Асфи, он не принадлежит тебе, и ему с тобой явно не по пути.
Я невольно ускорила шаг.
– Почему? – посмотрев на меня снова, поинтересовался Кейел.
– Ты же ревновал ее, – напомнила я. Из-за нее ведь он примчался в Медвежью колыбель и полез с кулаками один на четверых.
– Ревновал, – согласился. И виновато опустил голову.