Факел Геро
Шрифт:
– Да, госпожа, – поддакнула Семела, думая о своём.
Она хорошо помнила Пирру, как, впрочем, и остальных воспитанниц, что покинули школу гетер и отправились в чужие земли к своим новым хозяевам. Исмена старалась не оставлять своих выпускниц в Прекрасной Гавани и даже в Таврике. О судьбах уехавших девушек Семеле ничего не было известно, и вот одна из них вернулась… Служанку несколько смущало негодование Исмены, вроде её госпожа всегда считала нужным скрывать, что школа принадлежит ей. С чего вдруг она бранит Пирру? Неужели тщеславие, что она вырастила самую востребованную в городе гетеру, превысило осторожность?
– Для школы было много пользы, если бы
Исмена ещё некоторое время расхаживала по комнате, сетуя на то, что не может открыто гордиться своими успехами. Наконец, она умолкла и остановилась в задумчивости у раскрытой двери ведущей на небольшую террасу. За террасой начинался великолепный сад, с цветниками, лужайками и плодоносными деревьями. Исмена тратила большие деньги на поддержание сада в таком же превосходном порядке, что был при жизни её супруга. Пока хозяйка дома любовалась видами, Семелу одолевали сомнения, она вдруг поняла, что не хочет сообщать Исмене новость, с которой пришла в её дом. Возможно, впервые в жизни женщина осознала, что несёт ответственность за судьбы своих воспитанниц. Она догадывалась, почему Пирра не хочет видеть свою прежнюю хозяйку. Юная дикарка, вырванная из своей привычной жизни, отчаянно сопротивлялась, попав в школу гетер. Она отказывалась есть непривычную еду, спать на непривычной постели, носить чужую одежду, произносить непонятные слова. Бить своих воспитанниц Исмена запрещала, не из жалости – боялась испортить их внешний вид, поэтому для усмирения непокорных использовались иные методы. И если Исмена гордилась триумфом своей бывшей ученицы, то Пирра, скорее всего, помнила совсем иное - унижения и страдания через которые ей пришлось пройти. Пока Семела размышляла, как ей распрощаться с хозяйкой дома, Исмена очнулась от своей задумчивости и спросила:
– Что за дело привело тебя ко мне, Семела?
– У меня для вас важная новость, госпожа, - нехотя вымолвила женщина.
– Говори.
– Была сегодня на агоре, встретила там Бута.
– Бут - это тот торговец, у которого мы купили Левкею?
– Да госпожа, это он, - подтвердила служанка.
– Ну, и что этот Бут? – спросила Исмена усаживаясь в кресло, - хочет предложить нам что-то из своего товара?
– Нет, госпожа, он расспрашивал меня о Роде.
– Рода? Зачем она ему?
– Спрашивал, какую цену вы за неё хотите, госпожа.
– Ты сказала ему, что её собирается выкупить брат?
– Сказала, госпожа. Он очень сожалел, что эта девушка не продаётся, говорил, есть у него покупатель готовый заплатить хорошие деньги.
– Он может выбрать любую другую, - заметила Исмена.
– Я сказала ему об этом, госпожа, но ему нужна именно керкетская девушка.
– Не понимаю…
– У одного из его клиентов недавно случилось горе – в родах умерла его любимая наложница, керкетская красавица, которую он купил несколько лет назад на невольничьем рынке.
– А! Теперь понятно, этот человек хочет новую наложницу, и она должна быть из керкетского племени.
– Вы всё правильно угадали, госпожа, - закивала Семела.
– Жаль! Я уже пообещала брату Роды, что верну ему сестру, как только он заплатит выкуп.
– Ну что ж, госпожа, если вы всё уже решили…
– Интересно, сколько Бут готов был заплатить за нашу Роду? – перебила её Исмена.
Семела всё ещё сомневалась, потом, вздохнув, решила - всё равно Исмена,
– Что с тобой Семела? Ты не здорова? – спросила Исмена, - присядь, - она указала на кресло.
Сидя в кресле, Семела медленно приходила в себя. Краем своей накидки она вытерла вспотевший лоб, перед её глазами неожиданно возникла рука с чашей, женщина подняла голову и увидела рядом с собой рабыню, которая и протягивала ей серебряный килик. Старая служанка удивилась, что даже не заметила, как хозяйка дома подозвала девушку и приказала подать Семеле вино. Вино оказалось таким терпким, что она поперхнулась и закашлялась. Да что это с ней такое? Она бросила осторожный взгляд на Исмену, не рассердилась ли на неё госпожа за эту немощь, но Исмена, всегда такая нетерпеливая, ждала, когда её служанке станет лучше.
– Как ты, Семела? – участливо спросила женщина.
– Благодарю, госпожа. Полегчало. Я, наверное, пойду, не буду вас задерживать.
– Ты так и не ответила на мой вопрос.
– Вопрос? Какой вопрос, госпожа?
– Сколько Бут предложил тебе за нашу красавицу?
– 20 мин, госпожа.
– Сколько?! – Исмена вскочила с кресла, – ты ничего не путаешь, Семела? Может не расслышала?
– Нет, госпожа, я хорошо запомнила.
– Что же ты сразу не сказала? – женщина снова забегала по комнате, – даже за танцовщицу Ефросину мы выручили всего 10 мин!
Семела наблюдала за своей госпожой, а в голове её билась одна мысль: «Зачем? Зачем она рассказала о предложении Бута Исмене?» Она чувствовала, что совершила чудовищную ошибку, и осознание непоправимости сделанного накрыло её всей тяжестью, как каменной плитой.
– Что нам делать, Семела? – спросила Исмена.
– Госпожа, если вы дали слово… – со вздохом напомнила служанка.
– Слово, данное дикарю – это совсем не то, что слово, данное эллину, поэтому моя честь никак не пострадает, если я это слово не сдержу, – отрезала Исмена.
Семела не стала спорить со своей госпожой, она знала, что Исмена сумеет найти себе оправдание.
– Он обещал, что выкупит сестру до конца лета, – продолжила Исмена.
– Лето ещё не закончилось госпожа, – напомнила служанка.
– Но ему, этому дикарю, откуда это знать? – усмехнулась женщина.
– Госпожа…
– За всё лето, он так и не смог собрать пять мин! Жалкие пять мин! И это царь керкетов!
– Они бедны, я говорила вам, госпожа.
– Какое мне до этого дело! Я купила её! Она моя рабыня! Моя вещь! И я могу продать её, кому захочу!
– Вы в своём праве, госпожа.
– Мне кажется, ты недовольна моим решением, Семела?
– Ну что вы, госпожа!
– Подумай вот ещё о чём, если эта жалкая Пирра смогла получить такой успех, представь, как может сложиться судьба Роды! Ведь она не только красавица, но и умница. Я просто обязана позаботиться о ней, ведь она моя любимая ученица. Что её ждёт после возвращения на родину? Нищета!
Семела молчала. Госпожа Исмена, решив, что убедила свою служанку, продолжила:
– Но я хочу быть справедливой Семела. Я дам брату Роды ещё один шанс.