Фактор агрессии

Орехов Василий

– Видите ли, – задумчиво проговорил Кройф, – по большому счету дело даже не в дополнительных расходах. Главная проблема в том, что путешествие может оказаться слишком опасным, и нам бы не хотелось рисковать еще и девушкой…

– Очень странный рекламный ход, – заметил Фред, – но вы сумели меня заинтересовать. О чем это вы?

Кройф положил нейробук на журнальный столик и придвинул его Куперу:

– Давайте я отниму у вас еще пять минут и покажу кое-какие материалы…

Их беседа продолжалась два с половиной часа. За время разговора Купер успел испытать весь спектр эмоций – от глубочайшего изумления и гнева до серьезной задумчивости. Но под

конец к нему вернулось безмятежное настроение.

– Мне надо все как следует обдумать, – сказал он. – С одной стороны, конечно, очень почетно и жутко интересно, а с другой – слишком уж все это неожиданно…

– Разумеется, сэр, – вежливо ответил Кройф. – После ваших подвигов на Арагоне логично было предложить именно вам поучаствовать в этой кампании. Но постарайтесь не затягивать с решением, у нас очень мало времени.

– Я дам ответ к концу дня, – кивнул Фред. – И еще… Я все-таки рекомендовал бы рассмотреть также кандидатуру рядового Розен. На Арагоне она проявила не меньший героизм и не меньшую преданность Империи.

– Я передам ваше мнение руководству, – пообещал Алан.

Когда он ушел, Купер задумчиво откинулся в кресле. Затем ткнул пальцем в направлении настенного монитора, выбрал функцию коммуникатор и связался с Ларой.

– Привет! – сказал мастер-сержант, когда с экрана на него глянуло лицо Розен. – Занята?

– На свидание собираюсь, – отозвалась та.

– Шутишь? – удивился Фред. – Когда это ты успела подцепить парня?

– Шучу, – со вздохом согласилась Лара.

– А я вот как раз насчет поразвлечься, – проговорил он, не сумев скрыть облегчения.

– Это намек, гражданин мастер-сержант? – поинтересовалась Розен. – На что именно?

– На романтическую прогулку по планетам Райского Пояса.

– Причудливые камни и джунгли не в моем вкусе. Хотя после всего произошедшего смена обстановки – прекрасное лечение для нервной системы…

– Там есть кое-какие нюансы. Надо бы нам перекинуться парой фраз лично.

– Ну… Почему бы и нет? Хотя я планировала обойтись вообще без отпуска. Боюсь свихнуться без дела. Да и деньги нужны, новую квартиру обставлять надо.

– Думаешь обратно в десант? – спросил Фред.

– Ну нет, спасибо! Можно найти и более спокойную работу – в гражданской разведке новых планет, например. Хотя, с другой стороны, почему бы и не в десант? Но тогда уже офицером. Мой куратор сказал, что обучение в Академии будет бесплатным…

– Ну, нам с тобой сейчас и в Академию, и в любую государственную службу зеленый свет. Особенно пока мы еще на волне и чиновники помнят наши лица из новостных сообщений. Но я все равно хотел бы с тобой встретиться. Если ты не против, конечно.

– Разумеется, не против. Давайте через час на главном входе в парк Мужества.

– Идет. Только называй меня все-таки на «ты». Мы теперь равноправные имперские граждане.

– Договорились.

Купер некоторое время колебался, что надеть на свидание с Ларой, и в итоге выбрал парадный мундир Легиона. За время службы он надевал его всего три раза – на присягу, на награждение звездой Героя Империи и на присвоение статуса полноправного гражданина. Может выйти глупо, если Лара придет в гражданском, но в мундире Купер чувствовал себя намного увереннее, чем во всех этих пестрых модных шмотках, подаренных ему рекламы ради всякими коммерческими фирмами.

Застегнув пуговицы и поправив аксельбант, мастер-сержант сдвинул фуражку чуть на затылок, не по Уставу, а как положено бывалому легионеру, участвовавшему не в одном

десанте. Его петлицы, погоны и низ фуражки были окантованы позолоченным плетеным шнуром – отличительным знаком гражданина. Это было непривычно, но эффектно. Глянув на себя в зеркало, Купер остался вполне доволен увиденным. Он вышел из номера и направился к арахнолифту, чтобы подняться на птероидную площадку отеля.

День понемногу переваливал через зенит, погода была ясной и теплой, кожу ласкал легкий ветерок. В Метрополии синоптики не предсказывали, а создавали погоду.

Купер задрал голову. Пронзительно-голубое небо было поделено на ровные ромбы сетью гигантской климатической системы. Вот она, грандиозная многовековая машина терраморфирования, выделявшая в нужной пропорции кислород, азот, озон и парниковые газы, создававшая идеальные условия существования для жителей Метрополии и вызывавшая повышенное выделение желчи у ее многочисленных врагов, машина, о которой Фред столько читал и которую всегда мечтал увидеть.

Пиратские республики и мятежные полунищие колонии, наивно считающие себя оплотами истинной свободы, не упускали случая использовать ее в своей дешевой пропаганде: гля, пацаны, у имперских крыс даже небо в клеточку! Более серьезные противники, военные колониальные союзы, гадили более тонко. Как можно быть свободным по своей сути человеком, риторически вопрошала пропаганда Цефея и Хануда, когда над головой у тебя всю жизнь нависает гигантская тюремная решетка?!

Самое обидное, что эту чудовищную ахинею бездумно повторяли и некоторые полуподпольные оппозиционные издания Внешнего Круга. Ну какая, к дьяволу, тюремная решетка? Ячейки титанической биоморфной сети, парящей над поверхностью Метрополии на высоте нескольких километров, были достаточно просторными, чтобы через них мог свободно пройти самый огромный космократор. Скорее ее ромбы, сплетенные из гигантских протеиновых волокон, напоминали не решетку, а стройный геометрический узор. Впрочем, если видеть ее только на мониторе, можно придумать любую чушь. В Метрополии Фред чувстовал себя куда более свободным, чем в родной дыре Зантии, терраморфированной на шестьдесят пять процентов. А трезвонящие о тюремной решетке ханудиане сами использовали для терраморфирования такую же растительную систему, просто она была гораздо моложе метрополийской и еще не успела срастись в единую структуру. Но лет через триста у них в небе будет точно такая же решетка – если только Звездный Легион не сожжет ее в ходе очередной колониальной войны. Кретины…

Народу на обширной крыше, напоминавшей большую площадь в колонии средней руки, было много. Купер не уставал удивляться тому, сколько людей в Метрополии способны оплачивать пребывание в столь роскошном отеле; если бы не щедрость Адмиралтейства, он выбрал бы какой-нибудь доступный хостел километров за триста от административной зоны. С этой же крыши отчетливо виднелись вдали само Адмиралтейство, здание Сената и резиденция Первого Гражданина.

С посадочной площадки в центре крыши то и дело взмывали в небо частные птероиды и такси с короткими широкими крыльями, другие флаеры заходили на посадку и садились, смешно перебирая ногами, третьи ожидали пассажиров по краям площадки, лениво потягивая крылья. Да уж, уровень жизни здесь был куда выше, нежели в родной дыре, откуда Купер три года назад удрал в Легион. На Зантии личные птерофлаеры имелись только у представителей имперской администрации и у хозяина белкового комбината, огранина, богатству которого втайне завидовали многие граждане.