Факультет бытовой магии
Шрифт:
— Первый раз слышу, — женщина нахмурилась.
Я лишь улыбнулась. Хоть стреляйте, а не признаюсь, что имею какое-то отношение к Валевски.
Из магазина мы с Агатой выходили радостные, груженные пакетами с обновами.
— Слушай, подруга, — я легонько подтолкнула ведьмочку, — а чего у вас наше земное бельё из-под прилавка продают.
— Так ведь запрет на ваши товары. Я же говорила, вроде, у нас тут целые движения за отделения Шаливара от вашей Земли. Несколько лет тому назад даже предпринимались попытки создать
— А почему так? — я была несколько удивлена таким положением дел.
— Ты только не обижайся, Злата, но дело в таких, как ты полукровках. Вступая в брак с простым человеком, волшебник тратит часть своих магических сил на то, чтобы партнёр тоже стал магически одарённым. Их ребёнок обычно слабее стократ, чем чистокровный маг. Та же Курата, её отец ведь не маг. Многие считают, что это ведёт к вырождению. Хотя вот ты прямое доказательство, что не всегда так происходит.
— И всё так серьёзно?
— Вообще, да. Я тебе, Злата, сейчас одну тайну раскрою, только молчи об этом. Ты ведь знаешь, сколько у меня старших братьев. Так вот самый первый по рождению — дознаватель, он расследует цепочку смертей, связанных с Академией нашей. Погибают студенты, причём, именно полукровки. Поэтому мой дед попросил присмотреть за тобой. Но об этом ни слова. Ректор Валевски настаивает, что смерти происходят из-за простого выгорания. Но не особо там наверху этому верят. Если прознают, что Андре Валевски что-то утаил, то ректорский стул под ним начнёт дымиться.
— Он лишится должности?
— В лучшем случае, — Агата пожала плечами, а мне стало немного не по себе.
Глава 37
В Академию возвращались в приподнятом настроении.
Правда, у самых врат нам пришлось приостановиться, потому как там замер изваянием профессор Альтовски. Он внимательно оглядывал толпу возвращающихся студентов.
Мы, было, уже слаженно отступили на шаг назад, когда взгляд его чёрных, как ночь, очей остановился на мне.
Ткнув в меня указательным пальцем, он поманил к себе.
— Влипли! — шепнула Агата.
Но это я уже и сама поняла. Альтовски ждал. Его хмурое лицо не обещало ничего хорошего.
— Сбежим? — предложила Агата.
— Нет, деваться нам уже некуда. Будем сдаваться.
Придав своему лицу самое виноватое и раскаивающееся выражение, я поплелась к господину некроманту.
По мере моего приближения взгляд его становился ещё тяжелее.
— Не стыдно, Злата? Я думал, ты более благоразумна, рыбонька моя. Что в слове «опасно» тебе показалось неясным?
Смутившись, я отвела взгляд. Вроде как ничего не сделала, но чувствовала себя в этот
— Молчишь?! Это плохо, что молчишь.
— Профессор Альтовски… — начала было Агата, но осеклась под убийственным взглядом некроманта.
— Валынская, — процедил он, — ваши братья никогда не демонстрировали мне слабоумие. Вы же неприятно удивили. Я не буду спрашивать, как вы выбрались, но учтите — на кухне уже предупреждены. Ещё раз вы там появитесь, и им придётся несладко. А теперь, я желаю знать, что же такого срочного вам понадобилось в городе? По какой причине вы ослушались меня? Злата, Агата?
Я пожала плечами. На нас оборачивались студенты, а кое-кто специально шёл медленнее, чтобы всё расслышать и рассмотреть. Сплетники.
— И всё же? Извольте отвечать, что такого важного было там, в городе, что вы предпочли не услышать мой запрет?
— Вы не имеете права, — снова начала было Агата, но Альтовски поднял руку в жесте, призывающем ей умолкнуть.
— Вы свободны, студентка Валынская, ваша безопасность не моя головная боль. Поэтому к вам у меня претензий нет.
— Но… — попыталась возразить ведьма.
— Быстро в Академию! — рявкнул некромант, да так, что сдуло разом всех и подругу, в том числе. — Ну, я жду, Злата.
— А моя безопасность, значит, ваша головная боль? — пролепетала я, чуточку испугано.
— Нет, золотце моё, я просто проснулся сегодня с мыслями о тебе. Дай, думаю, пойду усложню жизнь прекрасной даме. Ты вот в таких красках всё себе обрисовала?
Я замялась, какой-то бестолковой себя ощутила, и это неприятно укололо. Нет. Я никогда мямлей не была, и нечего мне тут чувство вины насаждать.
— Шуточки ваши, господин Альтовски, неуместны, — мой голос звучал уверенно. — Вы же ничего не объясняете. Почему мне опасно в городе, а остальным нет? Но нет, не отвечайте. Я передумала. Вы лучше сначала объясните, какое, вообще, отношение имеете ко мне, профессор. Вы ведь мне никто: не брат, не отец и не муж. Официально я сирота и не имею никакого отношения ни к вам, ни к вашему отчиму. Что вам нужно от меня?
Мужчина молчал и смотрел на меня с высоты своего роста с таким выражением, словно не мог решить: придушить меня сначала или сразу прикопать живьём. Что-то дикое и пугающее разгоралось в его глазах. Будто угольки внезапно вспыхнули.
Склонив голову, он усмехнулся своим мыслям. Словно только что до него дошло нечто мне неведомое.
— Да, Злата, в одном ты права, пока никаких законных прав у меня нет. Но если ты ещё раз ослушаешься, то я буду действительно на тебя зол, рыбонька моя. И эти права у меня появятся.
Я отошла на шаг от мужчины. От того, как он смотрел на меня, становилось не по себе. Это оказалось неуютно быть объектом внимания некроманта.
— Вы не можете мной командовать, — пробурчала я недовольно.