Факультет бытовой магии
Шрифт:
— Почему вы так говорите? — мне стало неприятно, будто меня в чём-то обвиняют.
— В тебе такая огромная магия, девочка, откуда? Понятно, что из Шаливара утянутая.
— Я думала от родителей.
— Нет, не только, — профессор Жандр жестом велел мне сесть на место. — Ваш мир, что губка опустошает вас. Магия уходит и находит пристанище в полукровках, что живут среди людей. Это неправильно. Так быть не должно!
Пожав плечами, я ничего более спрашивать не стала. На меня и
Глава 42
Покидая лабораторию одной из последних, я всё не могла оторвать взгляд от сферы. В голове звучали слова профессора Жандра: «Связь с внешним миром нужно рвать». Я была с этим несогласная.
Не знаю почему, наверное, мне хотелось, чтобы и на моей родной Земле была магия. Чтобы дети верили в чудо и в фей.
Чтобы полукровки становились сильнее.
Несправедливо это по отношению к людям. Если магия проникает в наш мир, значит, так и должно быть.
— Злата, — тихо позвала меня Агата, — там секретарь в коридоре тебя поджидает.
— Зачем?
— К ректору.
Я скривилась так, словно съела лимон целиком и без сахара.
Следуя за секретарём, я поглядывала на картины. Сегодня мужчины на них выглядели как-то особенно строго. На их лицах не было улыбок. Сюртуки застёгнуты на все пуговицы, манжеты расправлены. Это показалось мне любопытным.
— Господа, — тихо обратилась я ко всем разом, — сегодня какой-то особенный день?
— Ещё бы, — тяжело вздохнул мужчина с ближайшего портрета, — госпожа Валевски прибыла.
— Да-да, собственной персоной, — поддакнул другой, — в кабинете у сына сидит.
— Зла, как никогда! — выдохнул третий.
— Ой, господа, можно подумать она когда-нибудь бывает в хорошем расположении духа.
Дальше разговор уже пошёл без моего участия. Сжав кулаки, я глубоко вдохнула и выдохнула.
Значит, вот как. Бабуля нарисовалась.
Ну, ничего! У меня позиция крепкая: я их не знаю, а они меня.
Свернув в приёмную, остановилась у двери, за ней явно шёл разговор на повышенных тонах. Правда, слов особо не разберёшь.
Выдохнув, я резко открыла дверь и нагло валилась в кабинет. Без приглашения.
Да, невоспитанно, но с «этими» по-другому просто нельзя.
О, не ждали!
Всё замерли. Только лишь профессор Альтовски, развалившийся в кресле, широко улыбнулся мне, словно поощряя мою наглость. Вот именно к нему я и направилась бочком. Пристроилась рядом и только тогда разглядела остальных. Броник, хмурый и сморщенный как помидор, у шкафов за отцовским столом. Собственно сам папаня тоже с миной лица наперекосяк и… ОНА.
Да именно ОНА.
Я почему-то, глядя на эту особу, вспомнила
Оскалившись в приветственной улыбке, я чуть склонила голову.
— Значит, так! — высокомерно задрала ОНА свой нос. — Никакой «Златы Валевски» не существует.
Кажется, мы с ней сразу поняли друг друга.
Ни здрасте вам, не разрешите представиться, а сразу: «Значит, так!».
Ну, держись, бабуля, такого я не спущу. Я хищно прищурилась. В этот момент у меня из ушей, наверное, дым повалил, как же я была зла.
— Ну, наконец-то! Хоть до кого-то дошло, — прошипела я гадюкой. — Я Злата МИЛЕНИНА. Неужели так сложно остальным запомнить одну-единственную фамилию. Старушка вот с ходу справилась!
Броньку тряхнуло. Это невероятно, но он пытался скрыть смех. Эта морковка потешалась за мой счёт. Или не за мой?! Братец отвернулся к окну, но его плечи подозрительно сотрясались. Смешно ему было, проходимцу.
— Что это значит, юная леди? — проверещала светская карга. — Что за тон!!!
В меня словно ведьма вселилась, всё же общение с Агатой давало свои результаты. Возможно, начни госпожа Валевски диалог с приветствия и не столь пренебрежительным тоном, я вела бы себя иначе. Но сейчас я просто хотела выбесить её. Довести до белого каления. В общем, не стать её жертвой, а самой укусить побольнее.
— Простите, не разговариваю с незнакомками, — моя улыбка стала шире. — Мама говорила, что это небезопасно.
— Что?! — щёки старушки резко порозовели от гнева.
— Я говорю, мы незнакомы, — нагло повторила я. — Господин Валевски, а зачем меня вызвали на этот раз?
Папаня тяжело, даже как-то обречённо вздохнул и уставился на дверь.
— Господин Валевски? — напомнила я о себе.
— Не будь такой невыносимой, Злата, — бедолага запустил пятерню в рыжие волосы, даже жалко его на мгновение стало.
— Какая бескультурная, — возмутилась бабуля, — как можно так себя вести в приличном обществе.
— А оно приличное?! — я покрутилась на месте. Броник снова беззвучно рассмеялся, чем раззадорил меня на дальнейшие откровения. — А что бескультурная, тут вы правы, — я сокрушённо развела руками. — Но какая уж есть. Что же вы хотите от безотцовщины! Вся в папашу: он до того трус был, что мать в роддоме бросил. Представляете!
Я деланно вздохнула, словно жалея себя.
— А я говорила тебе, Андрэ, — взревела госпожа Валевски, — не смей путаться с простолюдинами лишёнными магии. Ничего путного из этого не выходит.