Fallout Equestria: Обыденная нежизнь
Шрифт:
У Лемона взъехала бровь:
— Ты-то что можешь об этом знать?
— Моя база данных об уходе за жеребятами располагает информацией о том, как справляться с ночными кошмарами. Я предполагаю, что данные сведения в большей своей части применимы и к взрослым пони.
Лемон поглядел на Мисти неуверенно:
— …ну, ладно, выкладывай.
— Будить пони во время кошмаров нельзя. Сон — это механизм обработки фрагментов памяти. Прерывание этой
— Понятно. А сделать я что-нибудь могу?
— Несмотря на то, что спящий обычно не реагирует на визуальные раздражители, он по-прежнему на подсознательном уровне восприимчив к физическим, слуховым и обонятельным. Лёгкие прикосновения, негромкие слова и в целом присутствие знакомого и доверяемого лица могут оказать успокаивающее действие. Мне, однако, перечисленные функции недоступны, поскольку у меня отсутствуют модификаторы для создания мягкого голоса, мягкая обшивка, обогрев тела и его запах, необходимые для достижения вышеназванного успокоительного эффекта. Несмотря на отсутствие у тебя тепла тела, ты подходишь для данной цели лучше всего.
Лемон взглянул на Мисти и кивнул:
— Хорошо. Только… проследи, чтобы она оружие не могла взять, ладно?
— Скорее всего, я это сделать не смогу, — выдал ПТНИЦО-1. — Я слышал, как вы обсуждали резкий рост её магических способностей в состоянии паники. Учитывая то, как она только что достала оружие, я обнаруживаю вероятность в восемьдесят четыре и три десятых процента того, что если я помешаю ей сделать это, то также буду перемещён её телекинезом, а мои действия усугубят её панику.
Маска робота сделалась голубой, а голос сгладился до монотонного звука:
— Я не специалист в области снов и не имею практики в сфере ухода за жеребятами, поэтому я не могу точно определить шансы на успех. Наилучшим вариантом будет… действовать наудачу.
Гуль насупился, кивнул и потащил одеяло к Мисти, постанывавшей на холодном бетонном полу.
— Странное предложение… для робота, — прошептал он.
— Кроме того, если исключить выстрел дробью в шею, то ты, вероятно, очень близок к неуязвимости.
Лемон закатил глаза:
— Ага.
* * *
— Шутишь, да? — глядела Мисти на робота с гулем. — Это очередная твоя шутка про тот дурацкий рефлекс.
Лемон ухмыльнулся:
— Не-а. Ты и правда махала тут дробовиком.
— Я записал эту сцену в пяти спектральных диапазонах, — добавил ПТНИЦО-1. — Я могу подключиться к одному из этих экранов и воспроизвести её для тебя снова.
Мисти ответила неуверенным взглядом:
— Я, пожалуй… откажусь.
— Моя оценка ситуации оказалась верна, — продолжил робот, — и присутствие Лемона Фриска и его голос успокоили
— Это же была шутка, да? — едва не взмолилась Мисти. — Про тот рефлекс — пали в лицо?
— Да! — Лемон энергично закивал. — Честно! Но откуда же мне было знать? Может, я случайно оказался прав?
Мисти неспешно кивнула и глубоко вздохнула:
— Что именно я сказала?
— Я не хочу снова это делать, — раздался её голос. Пара с удивлением уставилась на робота.
— Она запросила определённый фрагмент, — выдал тот. — И я его вычленил.
Мисти отвела взгляд.
— Похоже, я не так хорошо могу подавлять негативный опыт, как думала, — произнесла она спокойно и рассудительно. Затем она отвернулась и ещё несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь оставаться спокойной. — Я… ужасно шокирована тем, что сделала. Я никогда не представляла себя способной отнять жизнь. По крайней мере, не так. Возможно, как тогда, у фабрики с рейдерами, в суматохе, — да, но не так. А тут был холодный расчёт. Сравнение ценности его жизни и всего Стойла.
— Нет, не был, — возразил Лемон. — Ты была в гневе. И таки спасла Стойло.
— Это всё оправдания, Лемон. Они не отменяют того, что я сделала, или что это сделало с моей психикой. Самой себе диагноз трудно ставить. Пони в ситуациях вроде моей изо всех сил стараются избежать мыслей о травмировавших событиях. Кошмары порождает в первую очередь именно это.
— Это принцип пустоши, — Лемон вяло улыбнулся. — Всем всё равно, и никто не против. Мы в ужасном мире живём, и делая его чуть менее ужасным, сами понемногу становимся такими.
Мисти взглянула на него с вопросом:
— Ты ведь и сам об этом когда-то думал, да?
Гуль кивнул:
— Тот рейдер у фабрики. Это даже и противостоянием назвать было нельзя. У неё вообще не было шансов. Я прижал её и убил. И это было неправильно, и в то же время только так и стоило тогда поступить.
— Это первый случай, когда ты…?
— Строго говоря, нет. Как ты сказала, в суматохе перестрелки всё совсем по-другому. Но это был первый раз, когда я полностью осознавал, что отнимаю жизнь у другого разумного существа.
Мисти подсела ближе к Лемону и положила голову ему на плечо:
— Встретились два душевнобольных одиночества.
— Я же предупреждал тебя, что таких — целая пустошь. То, что ты к ним присоединишься, — это лишь дело времени.
Единорожка уставилась в пол.
— Но я не хочу стать равнодушной к чужим жизням, Лемон.
— Суть здесь, на самом деле, не в этом, Мисти, — ответил тот. — А в том, чтобы не разрушить себя из-за понимания, что поступаешь единственно возможным правильным образом.