Fallout: Equestria
Шрифт:
— Это действительно глупое имя.
Врач не принял на свой счёт намеренное оскорбление.
— Да. Полагаю, вы правы. Я сменил имя, когда решил взять на себя клинику. Клиники Хелпингхуф были довоенными центрами оказания помощи и реабилитации. Может быть, это было немного самонадеянно с моей стороны.
Я вздохнула и покачала головой.
— Нет. Это... имеет смысл.
"Доктор Хелпингхуф" было... данью уважения к клиникам Хелпингхуф. Я чувствовала, что улыбка подбирается к моей морде. Я подавила её, обратившись к моему праведному гневу снова.
—
Хелпингхуф добродушно ответил:
— Лечение наркомании включает в себя полную промывку системы. И уж поверьте, вам точно не хотелось бы вынуть какую-нибудь трубку, пока идёт процесс. Вы можете причинить себе непоправимый вред.
Оу.
— Но почему я всё ещё привязана?
— Ну, если честно, потому что первая реакция большинства пациентов в вашем положении — сбежать. И слишком часто они пичкают себя ещё большим количеством наркотиков, от которых я их только что очистил.
— Выбор за мной, не так ли?
— Да, это действительно так. И с такими друзьями, как у вас, я не сомневаюсь, что вы завтра же оказались бы здесь снова, если бы так поступили. Я мог бы получить с вас неплохую прибыль.
Я уставилась в потолок.
— Мне нужны новые друзья! — У меня быстро заканчивались те, которые ещё не стреляли в меня.
— Такое отношение вполне ожидаемо. Это не доброе дело, и они все дерьмо, — сказал доктор. — Но в вашем случае я держу вас привязанной, пока я не уверен, что вы не собираетесь делать ничего, вызывающего напряжения. — Я наградила его мрачным взглядом, но он пожал плечами.
— Когда вы прибыли сюда, зависимость от Праздничных Минталок была вряд ли единственной вашей болезнью. Вы страдали от интенсивного воздействия радиации, не говоря уже об отравлении небольшой дозой яда мантикоры. И ваше тело, очевидно, в последние несколько недель подверглось достаточному количеству травм, что оно было почти на исходе. Мне пришлось проделать много работы, прежде чем я смог даже начать лечение, — говорил врач серьёзно. — Эти процедуры оставили вас в слабом и хрупком состоянии. Вы скоро поправитесь. Но для этого надо успокоиться, и в течение, по крайней мере, следующих нескольких дней никакой напряжённой деятельности.
Я лежала спокойно. В насколько же плохой форме я была? И если со мной было всё так плохо, то насколько плохо было другим?
— Доктор, мои... "друзья"? Они прошли через то же, что и я. Пожалуйста, они тоже нуждаются в вашей помощи.
Хулпингхуф кивнул.
— Я знаю. Твоя подруга-единорог уже настояла на этом. Стальной Рейнджер же наоборот — даже не дал мне на него взглянуть. Но у меня и так уже были Вельвет Ремеди и Каламити на моём столе, пока вы восстанавливались.
Конечно. Стилхувз не хотел бы, чтобы тут кто-либо понял, кем он был.
— Будут ли они в порядке?
— Физически — да, — сказал доктор. — Хотя я подозреваю, что, насколько хорошо они будут выздоравливать эмоционально, будет больше зависеть от вас, чем от меня.
Здорово. Ещё и это на меня взвалите. Я даже не собиралась
— А теперь я хочу немного поговорить с вами о зависимости, — сообщил мне Хелпингхуф.
Прекрасно. А теперь лекции. И он даже привязал меня для этого.
— Вы должны были заметить, что ваши чувства и мыслительные процессы теперь кажутся яснее и чище. Не так, как при гипер усилении, которое дают наркотики, но всё же гораздо лучше, чем когда вы были без них. Я прав?
Я неохотно кивнула.
— Это неприятная вторая сторона Праздничных Минталок. Это ускорители мозга, изготовленые из мистических растений, произрастающих только на родных землях зебр и, возможно, в Вечнодиком Лесу. Независимо от того, насколько часто вы используете их, они будут так же эффективны, как и в первый раз. Что большинство наркоманов не осознаёт, так это то, что отказ от них вызывает ухудшение ваших умственных возможностей. И чем больше вы их принимаете, тем хуже вам без них. Пони, которые принимали их в течение многих лет, достигали точки, когда они едва могли функционировать без наркотика в организме.
Хелпингхуф тонко улыбнулся.
— Просветлённое состояние, в котором вы сейчас находитесь, это на самом деле то, какой вы всегда были, прежде чем подсесть на Праздничные Минталки.
Что? Я была такой раньше? Но я чувствовала себя настолько более бдительной. Всё было так ясно. Было так легко думать. Не сверхбыстро, как под действием ПрМ, но всё же легко. Если так было до того, как я использовала ПрМ, то почему я чувствую себя так ново? И почему я не могла отличить...
Но я же должна была. Я знала, что что-то было неправильно в течение долгого времени. Я почувствовала, как слёзы наворачиваются на глазах, и задалась вопросом, откуда они взялись. Я посмотрела на врача.
— А теперь я могу дать вам совет, но я не могу заставить вас принять его, — продолжил врач. — Вам абсолютно необходимо держаться подальше от Праздничных Минталок. Это не будет легко. Ваше тело и мозг могут больше не жаждать или нуждаться в них, но пристрастие к наркотикам настолько же психологическое, насколько физическое. Так что я не могу сказать вам, что это будет нетрудно. Но, насколько я слышал, у вас сильная воля, и у вас есть сильные друзья, которые могут помочь вам в этом.
Я медленно кивнула, на самом деле не желая слышать это, но зная, что мне оно нужно.
— И я настоятельно рекомендую держаться подальше от простых Минталок или любых других веществ, вызывающих зависимость. Бак, Рейдж, Дэш... Все из них. Праздничные Минталки являются наиболее опасными наркотиками, но другие не намного лучше. И с вашей семейной историей вы более восприимчивы к пристрастиям, чем большинство пони. Так что мой совет: просто держитесь подальше.
Я собиралась кивнуть ещё раз и остановилась. Минуточку...
— Какое отношение к этому имеет моя семья?
— Предрасположенность к наркомании может быть наследственной, — сообщил мне Хелпингхуф. — Ваша подруга Вельвет Ремеди рассказала мне о вашей матери.