Fallout: Equestria
Шрифт:
Я выключила радио.
* * *
Наконец ко мне пришли поговорить. Жизнерадостным джентельпони, который занял место за столом напротив, был коричневый единорог с очками на носу и кьютимаркой в виде свитка.
— Извините, что заставил ждать. Приступим к делу?
Я хмуро кивнула. Мне уже не было интересно, зачем я здесь. Я просто хотела получить что бы там ни было и уйти.
Единорог левитировал несколько свитков на стол и развернул их.
— Теперь нужно довести до вашего сведения некоторые расходы, которые должны быть учтены. Стоимость верёвки, на которой повесили Монтерея Джека — тридцать бутылочных крышек...
Я уставилась на него, начиная понимать. Мне что, придётся платить за казнь Монтерея Джека? Я офигела. Как, во имя Эквестрии, может существовать такой бред?
Хотя не такой уж и бред, подумала я, начиная впадать в депрессию... это моя вина, что он мёртв. С чего бы кто-то другой платил за это? Я угнетённо слушала список расходов, взносов и судебных издержек, который продолжал расти и расти.
...годовая арендная плата за сырный магазин и его жилье. Получается семь тысяч двести бутылочных крышек. Всё вместе, включая необходимые расходы и взносы, получается девять тысяч сорок семь бутылочных крышек.
Какое-то мгновенье я смотрела безучастно. Потом кивнула. И, вздохнув, спросила:
— Сколько у меня времени, чтобы всё отдать? У меня нет столько денег. — Все вместе мы бы легко собрали даже больше чем две таких суммы, но я бы чувствовала себя не в своей тарелке, если бы Каламити и Вельвет Ремеди помогли мне покрыть эту огромную сумму, добавив своих денег. (Так же, как и не взяла бы деньги СтилХувза, хоть из-за него я переживала меньше.)
Джентельпони только моргнул, глядя на меня.
Отлично. По их меркам, я бедная.
— Я имею ввиду, что сейчас я могла бы отдать половину...
Странно глядя на меня, жеребец сообщил мне:
— Всё уже было оплачено его счетами. К сожалению, у Монтерея Джека не было достаточно денежных средств, чтобы оплатить всё, поэтому пришлось конфисковать изрядное количество его имущества и продать с аукциона, в соответствии с... — он бубнил юридическим языком, который совсем меня запутал.
Мои мысли дрались друг с другом. То есть мне не пришлось бы платить за казнь Монтерея Джека? Тогда для чего было тащить меня сюда и говорить это всё? Они что, просто решили, что я хочу знать? То есть мне можно позлорадствовать? Мне официально положено злорадствовать?
Джентельпони опять уставился на меня. И вдруг нахмурился.
— Ой, совсем забыл, — пробурчал он себе под нос. И спросил меня: — Вы и понятия не имеете, почему вы здесь, не так ли?
Я покачала головой.
— Монтерей Джек был признан виновным в бандитизме. Он пытался вас ограбить. Таким образом, в случае его смерти, всё его имущество юридически является вашим.
Что? Стоп... ЧТО!? Это было ужасно, когда я думала, что меня наказывают; я смирилась с этим, потому что заслужила наказание своей тупостью и небрежностью. А теперь меня за это награждают? Нет! Мир не мог настолько ебануться! Я отказываюсь это допускать.
Жеребец внимательно посмотрел на меня.
—
Жеребец продолжил:
— Лично я поставил немалую сумму на то, что это всё был какой-то хитрый план, придуманный тобой и Монтереем Джеком. — Он снова нахмурился. — Очевидно, нет.
Я удивилась этому.
— Что? Он умер. Какой это мог бы быть план?
Жеребец пожал плечами.
— Мы все знаем, что Монтерей Джек изменился с тех пор, как его жена умерла.
После того, как Кларнет была убита, у них никого кроме меня не осталось.
— Кларнет, да? — спросила я, и жеребец кивнул. — Он упоминал о своей жене. Что с ней случилось?
— Есть слухи, будто где-то в Фетлоке есть нетронутое Стойло. Несколько месяцев назад они попытались найти его. Никто ничего не нашёл...
Моё сердце замерло. Было глупо винить себя за то, что я нашла Стойло Двадцать Девять, не правда ли?
— ...Её убила мантикора. По словам Монтерея Джека, он прикончил тварь, но не раньше, чем она ужалила их обоих и сильно разорвала правый бок Кларнет. У бедняг была только одна порция противоядия, и она настояла, чтобы он принял её. С её ранами, если верить Монтерею, она бы не выжила, даже если бы он заставил принять его силой. — Жеребец покачал головой. — Конечно, это то, что сказал Монтерей. Но я не припомню случая, когда этот жеребец лгал.
Милосердная Селестия.
Жеребец прокашлялся и повернулся к документам, лежащим перед ним.
— Возвращаясь к нашему делу: даже после оплаты всех долгов остаются ещё личные апартаменты, лицензия на магазин, некоторое количество товаров для дома. И, конечно, есть ещё два вопроса, которые необходимо обсудить.
Это было так неправильно. Я не могла получать выгоду от смерти Монтерея. Я просто... Я не могла принять этого. Я не заслуживала этого.
— Первое, конечно, это тот факт, что вы не являетесь гражданином Башни Тенпони. Поэтому вы не можете вести никакой предпринимательской деятельности в Башне. Обычно на то, чтобы получить гражданство, уходит несколько лет. Однако, учитывая законное владение данной собственностью, если вы начнёте подавать соответствующие прошения прямо сейчас, то сможете получить гражданство чуть более, чем через год. — Он посмотрел на меня поверх очков, задерживая свой взгляд. — Однако, я бы посоветовал вам продать магазин кобыле или жеребцу из числа граждан. Получите приличную сумму и избавитесь от хлопот.
Я кивнула. И задумалась, не пригодится ли Хомэйдж бывший сырный магазин.
— Второй вопрос касается детей Монтерея Джека...
Я навострила уши. Что же с ними?
— ...которым, согласно закону, разрешено оставаться в личных апартаментах до конца этого месяца. Так что, хотя формально вы и владеете собственностью, боюсь, что вы не сможете прогнать их до первого числа...
Я чувствовала себя так, будто на меня рухнуло пианино.
Благодаря запутанному законоёбству Башни Тенпони, я стала той, кто выкидывает детей Монтерея Джека в объятия беспощадной пустоши!