Fallout: Equestria

Kkat

Я двигалась вперёд, следуя за голосом, толчком открыв дверь в офис, где говорило старое, пыльное и заброшенное радио, лицевые диски которого всё ещё пылали от голоса DJ Pon3 с небольшим стальным эхом.

"И последняя передача лично для Обитательницы Стойла. Ещё одно сообщение от моей помощницы... но не волнуйтесь, дети. Я читал его, и в этот раз оно вполне целомудренно..."

Я замерла, воображение услужливо представило всё, что я могла сейчас услышать, начиная с очередных невероятно постыдных обещаний, заканчивая ещё одним душераздирающим сообщением, как то, об атаке Стойла Два.

"Она

сказала: Где бы ты ни была сейчас, я думаю о тебе. Я смотрю наверх, в темноту ночного неба, и знаю, что смотрю на ту же тьму вместе с тобой. Мы никогда не будем разлучены, независимо от того, насколько далеко ты заберёшься, чтобы помочь нам, отдаляя себя от этого места. Ты всегда будешь в моём сердце.

Я люблю тебя, Литлпип."

Я почувствовала, как зачастило моё сердце, разрываясь от счастья.

"Ах... разве это не романтично? Неужели это не затрагивает струны ваших сердец? Когда это моя помощница стала такой дряной? Ох, здесь P.S.: Тридцать один. Ха. Что бы это значило?"

В голове помутнело. Я просто тонула в смущении, сгорала заживо от жары, внезапно вспыхнувшей во всём моём теле.

— Ох, прелестно, — произнесла нараспев Ксенит где-то позади меня, в её экзотичном голосе не слышалось и следа сочувствия. Она наклонилась вперёд и прошептала мне на ухо: — Я должна сказать Вельвет Ремеди, прежде чем она услышит это от незнакомца, не так ли?

Я была уничтожена, умирала от унижения. Хомэйдж изгнала меня в мир смущения, а Ксенит заключила в темницу ожидания мучений в этом мире.

Только несколькими часами позже я поняла, что слова Ксенит несли скрытую надежду на то, что Вельвет Ремеди выживет. Давая понять, что Вельвет скоро будет постоянно меня дразнить, Ксенит разогнала мой страх того, что я чуть было не потеряла её.

* * *

Медицинский кабинет с лёгкостью открылся, замок на двери не был сложным испытанием. Ксенит начала собирать медикаменты и бинты внутри. Госпиталь до сих пор был просто сокровищницей мелких припасов, но совсем не тех сильных зелий, которые мы так отчаянно искали. Я осмотрела наполненную гниющими кроватями, оборванными ширмами и опрокинутыми капельницами комнату. Ночной ветер вырывался из сломанных окон, заставляя занавески танцевать, словно привидения. Неприятный запах сотен адских гончих прошёлся сквозь комнату. Я выглянула наружу и увидела их всех, взбирающихся по зданию напротив нас, словно рой пчёл.

Я удивилась, почему они просто не разрушили решётки. Может, они не могли. Может, в пульсации было что-то, что не позволяло им этого. Всё же, с множеством пытающихся забраться на крышу, они рано или поздно случайно сломают её.

Я посмотрела в другую сторону, за дверь. Посреди зала была комната медсестёр. Никаких красных точек на моём Л.У.М.е. Я дала Ксенит знать, где я буду, и пошла туда. Когда я приложила ухо к двери, мне послышалось змеиноподобное шипение. Я ещё раз проверила Л.У.М., но угроз нигде не было.

Дверь была заперта. Опять же, не сложное испытание. Но когда я попыталась толкнуть дверь, она не хотела двигаться с места. Я оттолкнулась, наваливаясь всем своим весом, и услышала треск изнутри, как только дверь открылась на полметра. Быстрое щёлканье раздалось из моего ПипБака.

Я, кашляя, просунула голову и увидела, что потолок рухнул, заполнив собой большую часть комнаты. Сломанные терминалы и офисное оборудование захламляли пол вокруг больших кусков конструкционного материала.

Я частично могла видеть комнату выше, где балансировала ванна, висящая только лишь на трубах уборной. Вода брызгала из трещин в них, замачивая щебень внизу и сливаясь на уровень под нами через этаж с комнатой медсестёр. Всё это образовалось за десятилетия повреждений водой.

Внутри была не то что бы комната, но там был закрытый металлический шкаф с большой красной надписью "КОНФИСКАТ", до которого я могла бы добраться. Я сняла седельные сумки и протиснулась внутрь.

У шкафа был сложный замок. Вполне в моих силах, но он заставил меня напрячься. Настолько, чтобы я почувствовала гордость, когда он открылся. Внутри были наркотики. Бак, Дэш, Минталки, множество обезболивающих, а также пюлили и порошки, которых я не знала. Но не только. Ещё шар памяти. Нож с клинком, мерцающим неестественным фиолетовым светом. И копия "Тактики шпионажа зебр". Я левитировала к себе седельные сумки. И, используя телекинез, сложила содержимое ящика в одну из них.

Сверху лежала жестянка с праздничными минталками. Моё сердце ёкнуло.

Я обернула жестянку магическим полем.

"Есть ли у нас на это время?" — спросила маленькая пони в моей голове. — "Нужно спешить. Мы можем выбросить это позже."

Я знала, что она лгала.

И знала, что от них надо избавиться сейчас же. Если я возьму минталки с собой, искушение взять одну, когда всё пойдёт к чёрту, будет слишком сильным.

"Ой, ну же. Ты сильнее этого," — настаивала пони. И я была сильна, так ведь?

Или... что если Ксенит может использовать их для зелий или чего-нибудь ещё? Было бы обидно зазря выкинуть.

Проклятье, я потеряла слишком много времени! Закрыв седельные сумки и левитировав их к себе, я выскользнула из сестринской.

Внутренняя борьба отвлекла меня, и я даже не заметила красный огонёк, появившийся на самой границе локатора.

* * *

Богинь не существовало! Они бы не позволили появиться на свет тому, что я видела перед собой.

Это... отродье, двигавшееся передо мной по коридору, определённо когда-то было пони. Сохранившихся черт лица пони было достаточно, чтобы раскрыть эту чудовищную правду. Невозможно было подобрать слова, чтобы описать его ужасное отвратительное тело. Лучшее, на что был способен мой мозг, это мысль, что пони начал таять, потерял всю шерсть за исключением отдельных клоков гривы и хвоста, плоть под которыми перестала плавиться (произвольно и не вся сразу), а стала разбухать и покрываться нарывами. Его глаза, впалые, огромные и красные, уставились на меня. Распухший и растянутый язык выпал из мерзости, бывшей его ртом, и распался на повисшие свободно отростки. Щупальца, казалось, жили своей жизнью, извиваясь, словно от сильной боли.

Я застыла на месте, словно приросла к полу, не имея ни сил, ни желания двинуться. Я хотела броситься прочь с криком, когда отростки этого языка стали волнообразно покачиваться и в следующее мгновение метнулись вперёд, растянувшись на всю длину коридора, и обхватили одно из моих копыт мокрыми объятьями. Я упала, и этот корчащийся кусок плоти потащил меня к себе. Я не могла оторвать взгляда от его глаз, снова попыталась закричать, но он каким-то образом лишил меня голоса.

Его языки подняли меня над дёргающейся, лишённой шерсти массой. Изо рта вырвался ещё один язык-щупальце, тентакли развернули меня, так что перед глазами у меня оказался потолок, и сковывавший меня паралич пропал. Я начала отбиваться и испустила полный ужаса крик.