Fallout: Equestria
Шрифт:
Я также чувствовала тошноту и головокружение. Я была обезвожена. Моё зрение было по-прежнему размыто, несмотря на то, что я перестала плакать — я не могла даже подвинуть переднюю ногу, чтобы вытереть глаза. Жар горящего леса высушил мои слёзы, сделав их горячими и чрезмерно солёными. Я кашляла из-за дыма, моё горло болело. Я удивилась тому, как близко теперь было пламя. Я не могла подняться, чтобы посмотреть, но треск был громче, чем когда-либо — звук приближался. Вечнодикий лес выглядел ярче, чем раньше, купаясь в нездоровом оранжевом свечении.
(И, конечно,
Белый пони с красно-розовой гривой повернулся и указал своим светящимся рогом обратно на лес. Красноватое свечение сформировалось где-то среди деревьев, за областью, которую я могла видеть со своего места. Свечение усиливалось, приближаясь.
Запакованная в светящийся красный кокон магии Лайфблума каменная статуя пегаски в броне Вондерболта проплыла над папоротниками и опустилась на экранированную землю перед нами.
Джет. Они звали её так.
— Проклятье, — прошептал Каламити с возродившейся надеждой в голосе. Может быть, его план, в конце концов, не был полным провалом.
Вельвет Ремеди левитировала куролиска.
— Теперь слушай, — прошептала она, её голос каким-то образом был одновременно дружелюбным и угрожающим. — Ты оживишь эту пони и пообещаешь, что больше не будешь превращать безвинных существ в камень, и мы тебя отпустим. — Описание того, что произойдёт, если куролиск откажется, повисло в воздухе невысказанным.
Лайфблум вопросительно поднял бровь, обращаясь к другим:
— Отпустим? — Я захихикала про себя и кивнула. Всё-таки Лайфблум совсем ещё не знал нашу Вельвет.
Куролиск согласился (по крайней мере, с первым требованием). Серый, твёрдый, безжизненный камень сошёл, оставив моргавшую в недоумении пегаску в синей броне, с эбонитовой шкуркой и фиолетовой гривой. Прежде чем она смогла осознать одурманивающие изменения её состояния, Лайфблум шагнул к ней, поднял забрало её шлема и коснулся своим рогом её лба.
Рог Лайфблума вспыхнул красным. Глаза пегаски расширились, когда к ней потекла память Каламити.
Где-то неподалёку слышались крики. Бригада огнемётчиков Красного Глаза приближалась к нам.
— Проклятье, — с отвращением пробормотал Каламити.
Лайфблум полностью сосредоточился на передаче воспоминаний Каламити в голову Вондерболта. Тем временем Вельвет освободила куролиска, который тут же улетел, противно крича. На своих кожистых крыльях он понёсся прочь от надвигающейся стены огня.
Реджина поднялась в воздух, но тут же приземлилась обратно, едва осмотрев верхушки деревьев.
— Э-э-э, Пипсквик?..
— Литлпип, — поправила я. Получилось невнятно, я не чувствовала языка.
— Насчёт этой штуки с меткой, по которой Вондерболты тебя нашли. Не думаешь, что у них самих есть метки друг друга? — Мне не нравилась, к чему она клонила, да ещё и этим будничным тоном. — Может, когда
Ох блядь.
И бойцы Красного Глаза, и Вондерболты с минуты на минуту должны были быть здесь! Нам надо было немедленно уходить. Особенно мне. Только для начала неплохо было бы хоть копыто поднять.
Свечение вокруг рога Лайфблума погасло, заклинание памяти было завершено. Он попятился, вытирая пот со лба.
— И Твайлайт Спаркл могла делать это не менее пяти раз в день? — слабо спросил он.
Джет стояла, бессмысленно моргая и пошатываясь. Почти чёрная кобыла-Вондерболт уставилась на нас широко раскрытыми глазами, выражение её лица то и дело менялось, показывая то замешательство, то тревогу, то отвращение, то что-то ещё, для чего у меня даже не нашлось названия.
Но наконец, кобыла-Вондерболт расправила крылья и, ни слова не говоря, улетела.
— От чёрт, — сказал Каламити, всё ещё смотря на пустое место, где только что стояла Джет. — Ну и дураком же я был, когда надеялся, что она станет на нашу сторону.
— Но она и не напала на нас, это уже что-то, — заметила я.
— Чудесно. Кто-нибудь, берите вашего вождя и зебру, и давайте уже валить отсюда, — прорычала Реджи, проверяя обоймы своих пистолетов. Она взлетела, чтобы оглядеться поверх деревьев, и чуть не столкнулась с одним из оставленных пегасами грозовых инверсионных следов, которыми был исчерчен воздух над нами. Было слишком поздно.
Рыжегривая кобыла-Вондерболт, промчавшаяся мимо Реджи, заложила крутой вираж, открывая по ней огонь потоками розоватого света, который будто взрывался, соприкасаясь с грифиной. Реджи рухнула обратно в кроны деревев.
Я обнаружила, что заключена в магический кокон цвета соловья на кьютимарке Вельвет Ремеди. Интересно, если я потеряю обе свои кьютимарки, бесцельно рассуждала пони в моей голове, цвет моей магии изменится? Вельвет Ремеди левитировала меня над землёй, рассеивая свою защитную магию, и побежала прочь. Лайфблум сорвался в галоп следом, левитируя перед собой Ксенит. Он быстро обогнал нас, поскольку бегал лучше, и бережно перенёс безжизненное тело Ксенит ей на спину. Я видела впереди его красный хвост, развевающийся из-под плаща, всего мгновение. Затем он исчез.
Я вздрогнула. Заклинание Лайфблума распалось, я вновь чувствовала своё тело. Я покачала своей ПипНогой, движение вышло таким, словно я была не пони, а тряпичной куклой (вроде тех, что шли в комплекте с блокнoтом и пером, подсказал мне тоненький голосок). На ощупь я отметила на карте моей ПипНоги место, где упала Реджи. Я поклялась себе, что мы вернёмся за ней до захода солнца. Но сейчас мы просто стремились оказаться как можно дальше от огня.
Между деревьями впереди появилась фигура в плаще. Сначала я заметила только зебринский плащ, и на секунду задумалась, для чего Лайфблум мог остановиться и повернуть назад. Но фигура под плащом была не его. Моё сердце замерло.