Фальшивомонетчики
Шрифт:
— Номера? Отеля? — всплеснула руками женщина, прикидываясь если не дурочкой, то непонятливой. — Да они живут не в отеле, они на рынке…
— Эй, хозяйка! — вошел с дамой синьор и, усаживаясь за стол, заказал: — две пиццы, спагетти с сыром и бутылку «Асти».
— Иду, иду, синьор, одну минутку, синьор, синьора, — приступила к выполнению заказа верная Мария.
Хуберу и его двум подручным ничего другого не оставалось, как повременить со своими вопросами.
Когда она, выполнив заказ, вернулась на свое место за стойкой, то с улыбкой спросила:
— Может быть, и вам, синьоры, подать чего-нибудь?
— Не отвлекайся, мордочка, — но гораздо тише, чем до прихода посетителя с дамой, — сказал ей Винрих. — Я спрашивал у тебя номера мотофургона и машины зеленщиков, а не об отеле.
— О, Мадонна, да откуда мне знать еще и номера их колясок, синьоры? Езжайте на рынок там вы их и найдете, если они вам так нужны?
— И где они живут тоже не знаешь? — сухо спросил Хубер.
— Да почему я должна знать? Синьор? — всплеснула руками буфетчица. — Зеленщики и зеленщики, привезли свеженькое и укатили себе. Может быть вас еще будет интересовать и мясник Фригола? Так я о нем тоже…
— Заткнись, я сказал, — зло прошипел Винрих. — Неужели ты не знаешь, что к твоей синьоре приехала и или должна приехать её дочь Карина, а?
— О, Матерь Божья, да откуда мне знать такие подробности? Синьоры? И кто такая Карина? Разве у синьоры Августины есть дочь?
— Она дурачит нас, Винрих, — скривился Хубер. — Если ты, мерзавка, не будешь нам отвечать так как всё есть, то..
В это время вошли два рослых парня в рабочих одеждах. Один из них с улыбкой подошел к стойке, отодвинув в сторону бесцеремонно Винриха и бросил:
— Чао, Мари! Как поживаешь, миленькая?
— Чао! — уже с места у стола приветствовал девушку и другой.
— Привет, привет, Энцо, Карло, что будете заказывать, друзья.
— Как обычно: спагетти с томатной подливкой, по бульону и по пицце к нему.
— Выпить что?
— Как обычно, бутылку «Кьянти», наша Мария, — прихлопнул рукой по стойке Энцо и сам взял два бокала, сверкающих чистотой.
— Сию минутку, синьоры, и я подаю… — заторопилась девушка.
Винрих взглянул на своего шефа, тот ничего не сказал и отвел глаза в сторону.
Мария поднесла поднос к Энцо и Карло, и всё заказанное выставила на стол. В это время зазвонил за стойкой телефон. Мария заспешила к нему. Хубер вопросительно взглянул на аппарат и, увидев спрашивающие взгляды своих подручных, незаметно поднял палец, что означало: «Подождите». Мария уже взяла трубку и, бросив взгляд на неприятных типов у стойки сказала:
— Да, пиццерия синьоры Августины…
Джина уже час находилась в своем наблюдательном пункте — подъезде дома напротив пиццерии, поджидая возвращения «фиата» синьора Лючано. Смутная надежда у неё была и на возвращение синьоры Августины со своими гостями в скором времени. Больше всего её не устраивали люди Хубера: — один у входа в пиццерию, другой во дворе. Если и подъедет Лючано, то как она его перехватит? Как поговорит с ним, чтобы её не увидели агенты Хубера? Если бы она знала с какой стороны тот подъедет, или появится синьора Августина, то она, конечно вышла бы им навстречу за несколько домов от места где находилась. Но этого она не знала и вот сейчас лихорадочно думала, как ей быть в таком случае. Решение пришло единственное в таком положении. Она выскользнула
— Синьор, здесь мне надо подождать столько, сколько потребуется, вот вам… — сунула она щедрую плату ему.
— О, синьорина, премного благодарен. Я не против и отдохнут немного, да и бензин подэкономть. Так, сидя на заднем сидении автомобиля, Джина не спускала глаз с проходящих мимо автомобилей, а еще внимательней с автомобилей въезжающих во двор, откуда еще совсем недавно и выехал Лючано на своем «фиате».
16
Отведя в сторону синьору Августину с её спутниками, Точино, оглядевшись, таинственно зашептал:
— Моя информация касается вашей безопасности, как я полагаю, синьора. Но то, что я хочу вам сообщить стоит денег…
Дон уже был начеку, поняв что дело идет не о прошлых похоронах, а о делах сегодняшних, когда услышал слова репортера. Он тут же спросил:
— Сколько денег?
О, Святая Мадонна! — всплеснула руками синьора Августина. — Разве я кому-нибудь сделала плохое, что мне надо кого-то остерегаться, синьор? — всплеснула руками женщина.
— Нет, мама, — вмешалась Карина, здесь речь идет не о тебе, а скорее всего обо мне, не так ли, синьор Точино?
— М-м, — замялся тот, — думаю, что да, синьора Карина. — Ответил утвердительно репортер.
— Не будем терять время, сколько денег? — повторил свой вопрос Дон. — И стоит ли эта информация их, синьор? — придвинулся к журналисту вплотную детектив, решив если не за деньги, то уж с помощью своих профессиональных ударов, но выбьет из того всё, что нужно.
— Поверьте, я не ради денег, синьор, но у меня безысходность, я на грани увольнения из редакции и мне необходимо…
— Назовите сумму и излагайте, то с чего начали, синьор, — взял его за отвороты куртки Дон.
— Долларов пятьсот… хорошо, триста меня устроит… — попытался высвободиться Точино.
— Триста не триста, а сто можете считать, что я уже вам их дал. Излагайте, суть, в чем дело? Говорите, поскольку начали…
И репортер, не ожидая такой угрожающей предупредительности часто сбиваясь, рассказал все, как его нашел Бер Винрих, как он изложил шефу того о пиццерии синьоры Августины и ее падчерицы Карины, умолчав только при этом, что ему заплатили не каких-то там сто долларов, а целых тысячу. Уточнив в каком отеле он давал информацию, Дон отпустил Точино, бросив ему брезгливо обещанную стодолларовую купюру.
— Благодарю, синьор, синьоры, — расшаркался репортер, пятясь в сторону банка, где страсти нарастали и уже слышались выстрелы.
— Надо немедленно возвращаться в пиццерию, Матерь Божья, да что же это такое? — запричитала синьора Августина.
— Ни в коем случае, мама, успокойся, успокойся, — обняла женщину Карина. — Бог милостив, поэтому мы и здесь, а не там.
Немного помолчав, Дон сказал:
— Синьора Августина, попробуйте позвонить Марии, что она скажет. Или лучше мне?