Фамильяр и ночница
Шрифт:
— И ты рассчитываешь проникнуть ему в мозги?
— Нет, такого я не умею, но по крайней мере прощупаю ауру, и на празднестве нам будет легче во всем разобраться. Уж если он не ведает, что творится в Усвагорске, то где искать?
— Рикко, а ты не возьмешь меня с собой?
Нелюдь слегка растерялся и произнес после паузы:
— А ты не боишься идти туда, где могут собираться опасные люди? Все-таки у тебя нет соразмерного опыта! Может, ваша артель и была клубком змей, но зубки у них коротки, да и яд слабый.
Дана подумала, что Рикхард скорее всего прав, но под
— Ну надо же когда-то начинать! А то пока я кажусь себе обузой — гуляю по городу, предаюсь любовным утехам в то время как у людей беда…
— На такое я, пожалуй, ничего не могу возразить, — отозвался Рикхард, — хотя если честно, Дана, мне очень хочется укрыть тебя в этом доме от всех невзгод и негодяев.
Дана шутливо нахмурилась, и парень поцеловал ее в нос.
— Рикко, я не фарфоровая кукла, чтобы меня прятали, — строго заявила девушка, но не удержалась от улыбки и сама поцеловала его в щеку, — и мне не терпится увидеть этого Глеба Демьяновича своими глазами. Одно тревожит: я не умею ни разговаривать с такими людьми, ни реверанс делать, ни одеваться как благородная барышня! Меня, наверное, к такому месту и близко не подпустят…
— Положись на меня, — загадочно ответил парень. — Реверанс не понадобится, а что касается нарядов — об этом я тоже позабочусь.
Дану одолевало любопытство, но Рикхард не стал больше ничего объяснять и уверенно повел ее на улицу. Там они сели на конку и поехали в обратную от парка сторону, где, по его словам, проводили досуг все «сливки города». Дане так понравилась езда, звук колес и знакомый запах лошадиного пота, что она почти забыла о тягостных думах и увлеченно смотрела по сторонам.
— Ты часто бывал в роскошных местах?
— Не слишком: я же простой лесной дух, а в городе власть держат другие силы, которым близка стихия обогащения и прожигания жизни. Нам-то больше по вкусу покой и безмолвие, и в столицах мы редкие гости.
— А кто эти силы?
— Могущественные колдуны, заключившие договор с хозяевами мироздания. Мы им помогаем в обмен на жертвы для леса и водоемов, а заодно и на веселый досуг. Такая уж наша природа!
— И плотские утехи тоже?
— Не без этого, — бесстрастно ответил Рикхард. — Дана, конечно, за столь долгую жизнь я знал немало колдуний и прочих людских красавиц. И также знал, что ни с кем из них не проживу до конца своих дней, потому что нам отмерены разные пути. Мы с вами поэтому и не имеем общих детей, чтобы испытать немного счастья, отогреться вместе и разойтись, не ломая друг другу жизнь.
— Вот как, значит, — тихо промолвила Дана и отвернулась. Рикхард благоразумно решил не распалять ее, и по дороге девушка вновь приободрилась. Настала пора выходить, и он отвел Дану к большой анфиладе из торговых лавок. Окна и витрины переливались в газовом освещении и издалека казались Дане сокровищницами в каком-нибудь сказочном дворце. Рикхард проводил ее в полуподвал, где над тяжелой дубовой дверью висел колокольчик, позвонил в него, и вскоре им открыла румяная улыбчивая девушка в темном платье и белой кружевной
— Здравствуй, Рикхард! Давно ты нас не баловал своими визитами.
— И вам здоровья, Варвара Петровна! А эту прекрасную юную колдунью зовут Дана, — ответил Рикхард с поклоном. Пожилая дама приветливо посмотрела на девушку и сказала:
— Рада познакомиться с вами, Дана! Не сочтите за высокомерие, просто ноги уже подводят — так и сижу здесь в четырех стенах, слушаю сплетни да вспоминаю о былом. Вот вы пришли и сразу на душе веселее стало.
— Я тоже очень рада, сударыня, — искренне отозвалась Дана: ей понравилось открытое круглое лицо хозяйки, полуприкрытые зеленые глаза и тихая улыбка. Такой теплоты и спокойствия она не ощущала ни в гостинице, ни в книжной лавке, ни даже в родной мастерской.
— Что же, Варвара Петровна, наверняка и вы сможете нас порадовать, — улыбнулся Рикхард. — Дане к вечеру необходим наряд, достойный ее красоты и защищающий от дурного глаза.
— Она останется довольна, — кивнула Варвара Петровна. — Но сначала выпейте со мной чаю, уважьте старость и одиночество.
Девушки поставили на столик три чашки из расписного фарфора и розетки со сливовым вареньем. Дана тем временем присмотрелась к хозяйке и заметила, что ее шаль заколота странной брошью с осколком какого-то грубого, но красивого зеленоватого камня, будто под цвет глаз. Осанка женщины, несвойственная возрасту, ловкость морщинистых рук и пристальный взор тоже наводили на мысль о ее потусторонних навыках.
Словно угадав подозрения девушки, Варвара Петровна неожиданно коснулась ее плеча и промолвила вполголоса:
— В тебе большие силы скрыты, девочка, и если не растратишь их понапрасну, то многого добьешься. Здесь нужна молодая поросль, ох как нужна…
— Благодарю вас, сударыня, — отозвалась девушка.
Лесовик промолчал и лишь ободряюще улыбнулся, но Дана почувствовала, что эти слова легли на ее плечи холодной тяжестью. Когда гости выпили чаю, Варвара Петровна позвала своих помощниц и они отвели Дану в соседнее помещение, где она ожидала увидеть запасы тканей и ниток, манекены, стрекочущие швейные машинки. Но ничего подобного в комнатушке не оказалось. Одна из девушек любезно предложила Дане лечь на кушетку и закрыть глаза. Колдунья очень удивилась, но не стала спорить — этот дом не казался ей опасным, а Рикхард по-прежнему вызывал больше доверия, чем все, кого она знала в прошлом.
Поэтому Дана прилегла, опустила веки и невольно погрузилась в забвение. Во сне она снова увидела лесной праздник в Дюнах — свадьбу духов, купание, блеск воды в зачарованном озере под луной. Открыв глаза, она решила, что проспала несколько часов, но таинственные мастерицы заверили ее, что до заката еще далеко, а наряд как раз поспел.
— Вы, наверное, шутите? — смутилась Дана. — Я кое-что смыслю в чудесах, но сшить за полчаса праздничное платье, не снимая мерок, — такого в наших краях никто не умеет!