Фанфик Не имея звезды
Шрифт:
Проныра вышел к главной «артерии» Хога — лестницам. Те будто даже задрожали от предвкушения очередного развлечения. Вся проблема заключалась в том, что потайные ходы, ведущие наверх, располагалась в другом крыле. Так что после занятий по Трансфигурации у Проныры не было и шанса миновать этих деревянных стерв.
Ланс перекинул сумку через плечо, затянув ремешок так, чтобы торба больше болталась под задницей, а висела на боку. Потом поправил шляпу, хрустнул пальцами и шейными позвонками и с разбегу запрыгнул на первую. Та тут же пришла в действие, испарила несколько ступеней и полетела совсем не туда, куда нужно было юноше. Но тот,
Разбежавшись, Проныра сиганул через зияющий провал и зацепившись пальцами за следующую платформу, одним слитным движением запрыгнул на следующие перила. Увы, эта лестница оказалась коварнее — она полетела вниз. Так что Гебу пришлось вызывать Пламенный Кнут и использовать его как лиану. После игры в Тарзана Геб все же оказался на уровне пятого этажа. Здесь он проигнорировал лестницы и стал взбираться по выступающему стенному барельефу.
Потом, на самом краю барельефа, он оттолкнулся ногами и ласточкой сиганул к другой лестнице. Та попыталась отплыть в сторону, но не успела и Проныра зацепился за неё. Очередной рывок — прыжок, бег по исчезающим под ногами ступенькам, и вот Ланс у цели.
Герберт остановился, развернулся, согнул правую руку а левой ударил по сгибу, одновременно с этим выпрямляя средний палец правой. Лестницы натужно заскрипели, затрещали и стали возвращаться в прежнее положение. Самое глупое во всей этой ситуации, что так они себя вели лишь когда Геб был один. Так что даже если рассказать кому — все равно не поверят.
Слизеринец перевесил сумку на одно плечо, до максимум расслабил её ремень, так что торба стала разве что не у колено болтаться, чуть приподнял шляпу и двинулся вглубь коридора. На стенах игриво отплясывали отсветы волшебных факелов. Иногда шуршали гобелены, придавая тканным изображениям слишком явственную реалистичность. Порой даже казалось, что вот-вот и этот огромный дракон оживет и броситься в атаку на рыцарский доспех, стоящий неподалеку. На потолке иногда виднелись кусочки древней мозаики, так и не дотянувшей до нынешних дней. Но все же, несмотря на все свои недостатки, Хогвартс был удивительным местом, полный волшебства и радости. И Герберт был несказанно рад тому, что ему представился шанс учиться здесь и впитать в себя непередаваемую атмосферу бесконечного приключения.
Ланс постучался и как всегда расслышал:
— Проходите Герберт.
Геб приоткрыл дверь и тут жде расплылся в улыбке. Что бы не творилось за стенами замка, в этом кабинете всегда было весна. Здесь было тепло, уютно, просторно и совсем не холодно. С декабря по февраль юный волшебник из Скэри-сквера старался как можно больше времени проводить в этом месте. Иначе он рисковал сорваться и навредить кому-нибудь, о чем потом несомненно жалел бы.
Герберт прошел к уютному креслу, которое, как он уже знал — было его личным. Уселся там, сложив сумку у ног и тут же схватил чашку с горячим шоколадом, согреваясь о её тепло. Флитвик же, в своем обыкновении, пожевывал перо, вычисляя очередную формулу.
— Над чем работаете профессор? — спросил Ланс, закинув в рот печенку.
— Над шедевром, Герберт, над шедевром, — почему-то немного грустно улыбнулся старик.
— И чем же будет этот шедевр? А нет-нет-нет, не говорите, я уже знаю — вы хотите сотворить поющего розового слона!
— Вообще-то я раздумывал над Чебурашкой, но слон тоже неплохая идея.
— Я так и знал! Сэр, я вас раскусил! —
— Боюсь, — развел руками мастер чар. — у меня не было и шанса устоять.
— Именно так, профессор! Бойтесь Герберта Ланса — гениального третьекурсника.
На какую-то часть гоблин улыбнулся, потом прокашлялся в платок и, на мгновение взглянув на белую ткань, быстро спрятал её в карман. Флитвик взглянул на свои вычисления, потом сложил стопкой листы пергамента и положил на край стола.
— Слышал полчаса назад в классе трансфигурации пел попугай...
— Всегда поражался вашей осведомленности.
— Этим и живем, — хмыкнул мастер чар и тоже потянулся к чашке. Обычно он держал её за ушко, манерно отставив мизинчик, но сейчас почему-то взялся обеими руками. — Будьте в будущем поосторожнее Герберт, попугаи попугаями, но диплом — штука важная.
— Не могу вам этого обещать, — театрально-сокрушенно покачал головой брюнет.
— Я на это и не надеялся, — вновь, чуть грустно, улыбнулся старый волшебник. — Как прошли последние дни Герберт?
— Я почти закончил пятого зверя, — Ланс горделиво приподнял подборок.
— Вы хотели сказать «пятых зверей»?
— Именно, сэр!
Возможно вы удивитесь, что Флитвик знал о занятиях Ланса, но, право же — не стоит. В конце концов, лишь только он и знал. Разумеется, помимо самого Герберта. Филиус, старый прохиндей, подцепил ногтем печенку и отправил её в живописный полет, окончившейся во рту мастера. Герберт выпучил глаза и мгновением позже попробовал выполнить тоже самое, но печенка попала в глаз.
— Кажется вы еще не все мои трюки освоили, Герберт, — самодовольно ухмыльнулся на какую-то часть гоблин.
— У меня еще есть время чтобы нагнать вас, — махнул рукой Ланс.
— Время... — протянул Флитвик и взглянул на свои часы на цепочке. — Да, у вас еще так много времени Герберт. Но не тратьте его впустую. Когда-нибудь оно закончится и я бы не хотел, чтобы вы боялись или стыдились обернуться и посмотреть на прожитое.
— Как всегда — классно сказано, сэр!
Флитвик нарочито громко хлюпнул и юноша улыбнулся, улыбнулся и профессор, потом они еще некоторое время смеялись. Казалось бы — просто так, не над чем, но все же им было весело. Филиус положил руку на толстую папку с вычислениями, потом на утирающего слезы Геба и кивнул. Просто так — сам себе.
— Вы знаете, Герберт, у меня в столе лежит сорок три докладных на вас лишь за последний месяц.
— Новый рекорд, — с бравадой вскинулся Ланс.
— Увы, мне не понять, как вы при такой дисциплине, умудряетесь оставаться Лучшим учеником.
— Просто я пытаюсь доказать, что отметки и дисциплина лежат в разных плоскостях.
Флитвик крякнул, пытаясь скрыть смешок, и вытащил новую вазочку — с пирожными. Глаза Геба алчно заблестели, что все же заставило вновь рассмеяться известного на весь мир дуэлянта.
— Когда-нибудь вы пожалете, что так налегали на сладкое, — произнес профессор, пододвигая юноше вазочку.
— Медицина, — Ланс сцапал буше. — творит чудеса. Особенно волшебная медицина.
Помолчали, изредка хрумкая сладостями и хлюпая горячими напиткам. За окном все кружился в причудливом танце снегопад из пушистых снежинок, но в просторном кабинете, казалось, навсегда замерла весна. Здесь пахло первыми цветами, набухающим почками, просыпающимися деревьями и свежей травой. Ланс любил это место, оно было чем-то живым в порой мертвом замке.