Фанфик Не имея звезды

Дрой

Герберт поднялся, сложил свой стул, убрав его в сумку и развернулся. Он не хотел исчезать прямо с кладбища, он хотел выйти за его пределы. Так было правильнее — человечнее. Да, в этот момент магия была излишней, да чего там, она, магия эта, довольно часто была пятым колесом в телеге.

Проныра сделал пару шагов, а потом замер. Он, не оборачиваясь, но с надеждой произнес:

— Спасибо, профессор.

Тишина.

Герберт Ланс покинул кладбище «Сэнт-Ормери-Грэйвъярд».

27

января 1994г Англия, Хогвартс.

Портал привел Ланса прямо в кабинет директора. Но тот здесь не было, вероятно ушел по своим делам или еще куда. В конце концов у Главы Визенгамота наверняка имелись свои проблемы, требующие обстоятельного разбора.

Проныра снял свое пальто, стряхивая с него снег. Недовольно заворковал Фоукс.

— Прости старина, — примирительно улыбнулся фениксу, который отодвинулся подальше от тающего снега. — Не хочу, чтобы меня Филч прикурил за «Грязь! Грязь плохой!».

Лансу показалось что мифическая птица рассмеялась в своем клекоте, но вряд ли она, вернее — он, понял бы эту незатейливую шутку. В конце концов весьма маловероятно, что Фоукс знаком с классикой кинематографа.

Проныра переоделся, погрел руки у камина а потом потрепал Фоукса. Тат закурлыкал, зажмурился а потом ткнул юношу клювом в руку.

— Сам виноват — мы тебя ждали на прошлом концерте, а ты не явился. Еще давай скажи, что уважительные причины были.

На этот раз Фоукс курлыкнул чуть извиняющееся, и даже, наверно, покраснел. Хотя он и так весь красный был.

— Ладно, пингвин, следующий будет в конце марта. Заглядывай на огонек.

Феникс расправил крылья, громогласно что-то проворковал и вспорхнул на свою жердочку. Надо было понимать — так он давал свое нерушимое обещание исправиться и больше не подводить честный люд.

Герберт сложил вещи в свободное отделение сумки и побрел на выход. Он спустился по винтовой лестнице, поприветствовал горгулью, которая куда-то спрятала корону, и побрел дальше. Судя по всему, сейчас как раз было время обеда

Ланс потянулся, хрустнув позвонками, поправил сумку, закинул руки за голову и поплелся вниз — в подземелья. Нужно было сложить в шкаф зимние вещи, посмотреть расписание и взять нужные учебники.

Геб подошел к лестницам, но те не стали чудить, видимо и они знали, что такое траур. Хотя, Ланс никогда не понимал этого слова. Смерть — это не то, из-за чего стоит убиваться и носить черное. Но. Быть может, так считали немногие, из-за этого по замку и висели черные ленты. Герберт этого не понимал и был уверен, что и профессор Флитвик тоже не понял бы. Наверное, он сейчас тяжко вздыхает и сетует что так и не научил многих тому, под каким углом смотреть на столь прозаичные вещи.

Проныра спустился

на второй этаж и поплелся к переходу на нижние уровни. Уже отсюда он почувствовал, как из подземелий задул холодный, пронизывающий ветер. Может поэтому все слизеринцы такие бледные — что у них вечно сыро и холодно? Ланс, со своим все еще бронзовым загаром, выделялся на блеклом полотне однокурсников, как черная клякса на чистом пергаменте. Но ему нравилось такое выделение, быть не таким как все, зачастую определяло почти все действия юноши. Он терпеть не мог сравнений, относительности и похожести, но это скорее была обертка задушенных комплексов, что, по сути — не имеет значения.

Оставив за спиной блестящий, начищенный доспех, Проныра спустился по лестнице, но у самого её края вдруг замер. Он четко различил, как внизу, у порога ниши, два лба и один шнур прессуют какого-то мелкого, с барсучьим гербом на груди. Не сложно было догадаться что это Малфой, Креб и Гойл решили «пощекотать» какого-то первокурсника. Вообще Слабозадый и Ко были самыми отмороженным в замке, и многое сходило им с рук из-за влиятельного Слабозадого-Старшего и старины Сальновосого ублюдка. Ну уж не думали ли же вы, что Драко и два дуболома пресуют только Золотое Трио? Нет, все было куда как запущеннее.

Мелкий парнишка с растрепанными волосами и заляпанной мантией, втягивал в себя слезливые сопли, а его щеки блестели от самих слез. Малфой, покачивая палочкой, задвигал обычную гоповскую телегу, а его «бычки» ржали в голос, в строго отведенных для этого паузах. Проныра даже улыбнулся — все было так похоже на его родной район.

Ланс выдвинул палочку и невербально послал три петрификуса. Он ничуть не колебался, когда отправлял заклятья в спины. Было бы довольно глупо сражаться с подонками «по-грифиндорски». Если уж ты подонок, то не жди, что тебя позовут на помост, скорее тюкнут по кумполу и кинут в загашник.

Три одногрупника Ланса замерли в довольно затейливых и даже причудливых позах. Проныра же прошел сквозь них, подойдя к мелкому. Тот был ему даже ниже чем по грудь, хотя был всего на два, максимум три года младше.

— Спасибо, — прохлюпал парнишка. — Спасибо.

Геб замер, будто не понимая о чем его благодарят, а потом хлопнул себя по лбу.

— Оу, ты подумал, что я тебя спас? Пардон — это не так.

Мальчик поднял свои зареванные глаза и со страхом взглянул на герб Ланса.

— Не надо, — только и прошептал он.

Что было «не надо», Герьерт так и не понял.

— Слушай, шкед, вот что я спросить хотел... Какого лешего ты им сейчас в морду не дал?

— Мне страшно, — хаффлпафец ответил это таким тоном, будто это было не только объяснением, но и весомой причиной стоять и устраивать всемирный потоп.

— И что?

— Но... мне страшно!

Ланс вздохнул, потер переносицу и попытался успокоить свое раздражение. Он хлопнул паренька по плечу и вздернул указательный палец.