Фантастическое приключение городского лучника
Шрифт:
Во взгляде старика читалось не поддельное любопытство, ум, и настороженность. Глаза казались колючими и буравили меня насквозь. Под ложечкой засосало.
Внезапное появление гостей застало меня врасплох.
— Здрав будь Дедушка! Заикнулся я и оробел, оглянувшись на всякий случай.
— И ты не хворай путник! Откудова путь держишь и куда?
Сказано стариком было больше, но я понял только это.
— Из Москвы дедушка. Еду друга навестить. Честно ответил я.
Дед покрутил недоумённо головой по сторонам и сказал:
— А
— У селения Гудково, на хуторе. Подскажите, как мне туда выйти, а то я, похоже, заплутал.
Дед молчал, будто осмысливал мои слова складывая из них пазл, потом проскрипел:
— Нет тута таких селений.
— Как нет?
— Так, нет. А что с перстом?
— С кем? — Не понял я. Ах пальцем, — еще в Москве, позавчера, перед отъездом порезался.
Ответил я, зачем то, разматывая бинт и показывая палец деду.
— Позавчёра говоришь из Москвы то? Швыдкий! — Тихо произнёс старикан и подозрительно прищурился.
Дед отошёл подальше и начал заниматься своими делами, изредка поглядывая на меня, и как мне показалось, сурово. Мальчишка, одетый так же как дед, зыркнув в мою сторону испуганными глазами, скрылся в лесу. Я повернулся к ним спиной и начал разводить огонь. Дурные мысли полезли в голову. Куда малец убежал? Ща приведёт местных, те оберут как липку, да ещё бока намнут. Да ладно б бока, кабы хуже не было… Стоп! Это ж люди! Не к ним ли шёл?
Пацан опять появился, но уже с удочкой в руках. Так вот зачем они здесь. Я на автомате, лихорадочно, полез в рюкзак за телескопическим спиннингом и коробкой с блёснами, шепча себе под нос:
— Лапти (!), на мальце были лапти, а на деде какие-то кожаные чешки, ё-моё! Что происходит, где я? Уж не к староверам ли меня занесло, или ещё каким клоунам-рецидивистам?
Старик и мальчишка уже выудили не большую плотвичку и сажали её на крючок.
— Понятно, будут щуку на живца ловить, — подумал я и забросил блесну. Металлическая приманка пролетела метров 30, плюхнулась в воду и начала свой путь в толще воды. Крутя ручку катушки и иногда поглядывая на своих соседей, не трудно было заметить, что мальчуган замер и смотрит на мою снасть с нескрываемым любопытством. Что ж, мальчишки все одинаковы, хоть староверы, хоть нововеры, а вот поплавок у его деда кокой то допотопный. Темнота!
— Поплавок у Вас интересный, допотопный. — Сказал я, дабы развеять неловкость молчания.
Дед глянул из-под бровей и парировал:
— А ты нешто жил до потопа?
Я смутился и замолчал, дед то мои слова буквально понял.
Честно говоря, не ожидал, что щука ударит на первом забросе, но это произошло. Удилище изогнулось дугой и вскоре рыбка, около двух килограмм, была на прибрежном песке. Сердце заколотилось от такой удачи, я радостно хохотнул.
— Деда, деда, видал? — Чуть не закричал мальчуган.
Его восторгу не было предела! Он захлёбывался от удивления, шепча
Я принялся чистить щуку, достав складной нож. У мальчонки снова округлились глаза, но, когда я натёр солью, нафаршировал рыбину луком и завернул в фольгу (!) малый, окончательно потеряв страх, подошёл ко мне и стал пытливо наблюдать за моими действиями, переминаясь берестяными лопаточками. Мне казалось, что он хочет спросить у меня что-то важное. Но он молчал и глядел, то на мои действия, то мне в глаза.
Пока рыбка запекалась в углях, старик с мальчишкой поймали две щуки, одну такую как у меня, а вторую поменьше. Потом разобрали снасть и собрались уходить. Я не мог их отпустить, не выудив информации, поэтому вежливо предложил «староверам-отшельникам» отведать приготовленный мной улов. Мальчуган умоляюще посмотрел на деда и тот уступил.
Щуку я поделил на три части. Старику голову с доброй частью рёбер, себе не большой кусочек серединки, а мальцу заднюю часть брюшины и хвост. Старик одобрительно крякнул и обратился к подростку:
— Добряша, хлебца принесь.
Вот это имя, подумал я. Не староверы они, а скорее «родноверы». Упёрли в леса, имён себе понапридумывали…
Мальчуган вмиг подбежал к своему скарбу, лежащему в сторонке, и принёс пол каравая хлеба, завёрнутого в холстину.
Дед чинно отломил кусочек хлеба, кусочек щучьего мяса, пошёл к реке и, пробормотав некие замысловатые слова, бросил эти крохи в воду. Добряша повторял за ним и что-то шептал. От меня, видимо, ожидали подобного, и я последовал их примеру. Рыбу и хлеб я бросил в реку со словами благодарности за доброту и угощение.
После этой процедуры дед немного оттаял и стал смотреть на меня менее подозрительно. Ели молча. После трапезы пошли к реке мыть руки, перекидываясь словами о вкусном завтраке.
Мой походный литровый чайник был извлечён из рюкзака, наполнен водой и водружён на угли. Ожидаемый фурор чайник не произвёл.
— Сейчас чайку попьём! — Произнёс я, роясь в рюкзаке в поисках пакетиков чая.
Не найдя оных, плюнул с досады и пояснил новым знакомым, что забыл взять заварку. Дед ухмыльнулся в усы и достал из мешочка на поясе сушёный пучок травы:
— На-ка во, волшебной. Она и хвори изгоняет и к девкам тягу поддерживает.
Мальчишка тихонько хихикнул и тут же получил от деда лёгкий подзатыльник.
Я сразу узнал запах. Это был чабрец, смешанный ещё с какой — то травой.
— Не уже ли вы, дедушка, тоже тягу поддерживаете? — Съехидствовал я.
— А то как жа, — серьёзно буркнул дед, в людском теле всё должно бысьть во здравии, пока дух в нем удерживается.
Я не знал, что сказать и полез в рюкзак.
К душистому отвару я достал шесть помятых, подтаявших шоколадных конфет, сказав, что это волшебные сласти, к волшебному чаю. Дед с пацаном насторожились, но я пояснил, что просто вкус у них очень приятный и называются они шоколадом.