Фантастика 1977
Шрифт:
– Задумчивым кенгуру нечего делать в космосе!
– Это вы мне? Я, понимаете, не набиваюсь, - покраснел от обиды Саша.
Краснел он удивительно. Сначала у него вспыхивали уши, потом волна покраснения распространялась на щеки, и, наконец, красное смещение, или эффект Доплера, как выразился наш остряк Сева Смолин, захватывало шею.
– Брось, командор! У меня интуиция. Он нам пригодится.
Я проговорил это вполне убедительно, хотя мной руководила не столько интуиция, сколько антипатия к другим кандидатам. Правда, была еще Майка, но командор с самого начала решительно высказался против девчонок.
Саша, надо сказать, действительно
Задача - выгнать стрелку своего вольтметра на нуль. Каждый участник испытаний гоняет рукоятку реохорда по своему разумению то вправо, то влево, меняя сопротивление в общей цепи и тем самым нарушая равновесие всей системы. Стрелки скачут как ужаленные и, кажется, готовы выпрыгнуть наружу и помчаться сами по себе…
Не знаю, кто из нас первый понял, что не следует спешить с реакцией на информацию, но постепенно стрелки успокаивались и вдруг повели у всех в одну сторону. Оставалось не торопясь подогнать их к нулю. Естественно, во время испытаний мы не могли, знать, что Сашка, чтобы вывести нас из тупика противоборства, загнал на своем реохорде рукоятку вправо до отказа и тем самым вызвал согласованное движение нашей команды в противоположную сторону. Кроме сэкономленного времени, нам достались призовые очки за оригинальность решения. Командор, узнав об этом, хлопнул меня по плечу.
– Соображаешь, кого брать в команду! С призовыми очками можно кое на что надеяться!
И мы надеялись. Может быть, не все испытания второго тура команда прошла с блеском, но результат, как говорится, налицо: из сорока команд только семь сохранили свой экипаж без потерь, в том числе и наша. Из остальных отсеялось по два-три человека. От избытка счастья мы тискали друг друга, заглядывали в списки, убеждаясь, что наши фамилии не испарились, и снова излучали радость, не обратив внимания на те несколько строк приказа, которые предваряли эти списки. Именно тогда Сашка, наш задумчивый кенгуру, и задал свой вопрос, спустив нас с небес: - Володя, а что такое лабиринт?
Командор в недоумении оглядел Сашку с головы до ног.
– Ты о чем?
У Сашки началось Доплерово смещение, и он неуверенно ткнул в верхние строчки.
– Вот здесь сказано: “Зачислить до прохождения лабиринта…” Четыре пары встревоженных глаз уставились на командора.
– Не знаю, ребята, - развел руками Мовшович.
– Я тогда расстроился, сами понимаете… и не узнал, что было потом. Как-то не обратил внимания…
– Эх ты!
– сказал Серега с сожалением.
– Раз собирался повторно, надо было разведать все до конца.
Здесь подошла Майка и перебила нашу весьма содержательную беседу…
– Экипажу Мовшовича наш космический!
– Ты тоже прошла, Майя, - вставил я словечко. Почемуто мне приятно было первому сообщить ей об этом.
– Спасибо, Миша. Я знаю, - она откинула рукой прядь льняных волос и приязненно осветила меня своими огромными синими глазами, честно. Я как-то
Когда с ней говоришь, забываешь, что она красивая и даже что девчонка… Бывает же так… Я все отвлекаюсь от основной мысли. Ну вот. Посмотрела она на меня и говорит:
– Ох, ребята! Завидую я вам. Вы, можно сказать, у цели.
– Но ведь и ты прошла, хотя твои коллеги…
Сева сложил губы трубочкой и выразительно свистнул.
– Вот именно, - Майка тряхнула головой, откидывая назад непокорные волосы.
– Одна из всей пятерки. Теперь в какую еще попадешь… Да и ненадежны они, эти вновь образованные пятерки. Говорят, что те экипажи, которые прошли второй тур без потерь, выбираются из лабиринта, а из новых половина вязнет.
– Май, ты хоть объясни толком, что за лабиринт такой?
– попросил я.
– Вы что, мальчики, темные? Лабиринт и есть лабиринт. Подземелье с сетью разветвленных и запутанных ходов. Если экипаж пройдет и не растеряет своих людей по дороге, значит, все. Его зачисляют окончательно…
Прошло около месяца с того разговора. Начались занятия.
Больше беллетристики, психологии. Нас заставляли моделировать условия необычных планет и искать решения задач в этих условиях, гоняли на центрифугах, определяя пределы наших физических возможностей, словом, вели подготовительную работу. Однажды утром наш наставник предупредил:
– Рекомендую сегодня позавтракать как следует. Пойдете в лабиринт.
– Это что, долго?
– спросил Саша.
– К обеду успеем?
– Было бы удивительно, если б вы поспели к ужину, - усмехнулся наставник.
– Контрольный срок выхода из лабиринта - трое суток. Не уложитесь - считайте, что вам не повезло. Лабиринт - высшая приемная инстанция. Кто не проходит лабиринта, отчисляется из института без права поступления…
Сева присвистнул: - Даже так! Ну а если один вышел, а команда осталась?
– Всех, кто прошел лабиринт, как правило, зачисляют.
– Это как же? Трое суток бродить голодными?
– забеспокоился Серега, который, хотя и отличался завидным сложением и силой, вечно бегал в буфет подкрепляться.
– Вам выдадут суточный запас.
– Почему суточный?
– Не слишком ли много вопросов, курсант?
– наставник иронически сощурился, - Вы полагаете, что Институт космонавтики должен готовить неженок? Учтите, здесь требования повышенной жесткости.
Полный инструктаж получаем в проходной. Здесь командуют старшекурсники. Каждому вручается индивидуальный рюкзак: здесь суточный рацион, аптечка, термос на полторг литра воды и… аппарат автономного дыхания с запасом киcлорода на час.