Фантастика 1977
Шрифт:
Потом поднялся, налил кофе, взял печенье и устроился в кресле, включив программу повторных радионовостей - целый день он не знал, что же произошло в мире.
Дикторы рассказывали о встречах министров и глав правительств, о севе в далеких южных областях, подчеркивая, что в этом году наплыв добровольцев на полевые работы настолько велик, что постоянные дежурные сельскохозяйственных предприятий обратились к гражданам со специальной просьбой - переключить свою энергию на ирригационные работы в пустынях и полупустынях.
“Что же, - подумал Андрей, - людей понять можно: весной в поле
– Андрей Николаевич, - сказал Артур Кремнинг.
– Вы готовы вступить в беседу?
Андрей очнулся. Прямо перед ним было лицо Кремнинга c тонкими, в меру изогнутыми губами, вполне приличным носом и серыми холодновато-язвительными глазами. Лицо аскета и ученого.
– Здравствуйте, - привстал Андрей.
– Я не знаю еще темы нашей беседы.
– Странно… - поморщился Кремнинг.
– Я полагал, что вы догадаетесь.
– Моя работа?
– не совсем уверенно и, должно быть, потому слегка краснея, спросил Андрей.
– А что же еще? Пока вы бегаете за романтикой, идеи живут и развиваются.
– Тогда… Тогда почти готов.
– Почему почти?
– опять поморщился Кремнинг.
– Потому что мои идеи подморожены и еще не оттаяли, - ответил Андрей. Он уже овладел собой и мог позволить себе удовольствие подпустить шпильку: ведь именно Кремнинг окончательно добил его работу.
– Жаль. А я надеялся, что в одиночестве они у вас расцвели. Но дело не в этом. Мы тут без вас кое-что пересчитали, провели кое-какие опыты и, главное, по-деловому связались с целым рядом заинтересованных стран. Так что картина несколько изменилась, и я хочу, чтобы вы осмыслили ее. До включения международного кольца у нас есть три минуты. Вы хотите послушать информацию?
– Разумеется.
– Так вот, индусы все еще колеблются. Они не знают, как поведут себя в таком случае массы арктического воздуха. Обратная, так сказать, связь. Должен вам сказать, что эта существенное возражение. Кроме того, по-видимому, их страна еще не готова к таким изменениям. Японцы возражают довольно категорично. Их беспокоят тайфуны. Их можно понять.
– Но ведь природа тайфунов…
– Вы хотите сказать, что наши работы на них не повлияют?
– Вернее, почти не повлияют. В данном случае следует считать и считать.
– Вы по-прежнему придерживаетесь своей теории образования тайфунов?
– А разве она опровергнута?
– Но…
– Она не подтверждена экспериментально, это верно. Но наблюдения в целом верны. Это знаете и вы и японцы. Все дело в океанском вулканическом поясе.
– Понимаете, Андрей Николаевич…
– Вы хотите сказать, что цунами не всегда сопровождает тайфуны и наоборот? Такой разрыв вполне оправдан. Морское землетрясение неминуемо порождает вертикальные перемещения воды. Следовательно, холодные, Придонные воды поднимаются вверх и охлаждают воздух. Разность температур порождает движение воздушных масс и изменение давления. Создаются условия для зарождения тайфунов. Если в это время происходит новое землетрясение, тайфун
Кремнинг поморщился.
– Все это известно, и тем не менее… Тем не менее мы не можем быть уверены в том, что проникновение горячего и влажного океанского воздуха на север не вызовет каких-то нам еще неизвестных явлений. В данном случае возможно влияние такого огромного количества внешних и внутренних факторов, что… что мы еще не можем рисковать…
– Тогда зачем же нужна кольцовка?
– Но мы уже можем готовиться к риску, - твердо сказал Кремнинг.
– Вот почему я очень прошу вас, Андрей Николаевич, не столько спорить, сколько слушать. Вы отдохнули, мозг очистился от всяких наносов. В нем, надеюсь, сейчас сидит только одна чистая идея. Присмотритесь к аргументации - ведь мы-то как раз находимся в очень тяжелом состоянии: наши мозги засорены спорами и сомнениями. Договорились?
– Н-ну… если так, - смутился Андрей.
В конце концов, Кремнинг прав. И то, что Артур сам, без его просьбы, все-таки ведет это дело, характеризует его…
А, да шут с ним, как оно там характеризует! Кремнинг - настоящий ученый: волевой, сильный, и если он суховат, так у каждого свой характер. А дело-то, в конце концов, общее.
Чего ж обижаться? Посидим послушаем. Может быть, чтонибудь и придумаем. Не сейчас, так после…
Кольцевое совещание по традевалу началось как обычно.
Его участники представились друг другу, хотя особой нужды в этом не наблюдалось. Все или почти все знали, кто есть кто.
Но таков обычай, и его следовало исполнить. Затем представитель информационного телевидения попросил вкратце охарактеризовать проблему. Кремнинг поморщился - потеря времени. О проблеме писали и говорили столько… Впрочем, людская память не запоминающее устройство. А отрывочные, полузабытые сведения - то же незнание.
– Ну что ж… Предоставим слово Андрею Николаевичу Сырцову.
Андрей не ожидал такого поворота событий. В конце концов, он тоже не машина и кое-что может упустить. Особенно цифры. Но тут на экране появились знакомые лица сотрудников, мрачноватая, построенная в середине прошлого века комната. Ребята, как всегда, начеку и, как всегда, готовы прийти на помощь. Это обрадовало, но в то же время какая-то деталь, вернее, ее отсутствие встревожило Андрея. Но что это за деталь и почему ее отсутствие волнует, осмыслить он не успел: кольцовка не ждала.
Он вздохнул поглубже, мгновение словно прислушивался к самому себе - за время, проведенное в зоне Белого Одиночества, он отвык от подобных совещаний - и услышал ровный, слитный гул за стенами балка.
Шел ветер. Еще не пурга, а только ветер. Он прокатился по вершинам, и они зашумели - ровно и предостерегающе-властно.
Так старые опытные бойцы перед боем, сплачиваясь, предупреждают молодежь и слабых, чтобы они прятались за их спины.
И эта такая своевременная поддержка промерзшей тайги отодвинула в сторону все сомнения. В конце концов, не ктонибудь другой, а именно Андрей является сейчас представителем страны Белого Одиночества, просторов вечной мерзлоты. Он обязан говорить от их имени-ради пользы всего человечества.