Фантастика 1977
Шрифт:
– Когда?
– спрашивает Галла. В глазах у нее искорки смеха.
– В семь часов.
– А я без пяти семь!
– возражает Галла.
– Галла… - Симоне хочется оставить название за собой.
– Не проси!
– Глаза у Галлы большие, синие. Красивые глаза. Симона смотрит в них, любуется девушкой. Галла моложе всех в экспедиции, почти девочка. Название доставляет ей удовольствие. Галла даже краснеет, что приходится спорить с Симоной.
– Ладно, - уступает Симона.
– В следующий раз…
– Уступлю!
–
Симона готова выключить видео, но подходит Фаготин.
– Серенгу, - кивает Галле.
Галла кричит: - Виктор Андреевич!
В рамке появляется Виктор.
– Здравствуй, - приветствует его Геннадий.
– Какие новости?
– Нормально, - отвечает Виктор.
– Работаем.
– Я спрашиваю новости, - уточняет Геннадий.
– А… - Виктор перемещает рамку видео на тумбочку в углу комнаты.
– Четыре вот такие призмы, - слышится его голос.
– Одна величиной с бочку. В лесу.
– Дискутировали?
– спрашивает Геннадий, показывая свою призму на столике у окна.
– Было, - отвечает Серенга.
– К чему пришли?
– Непонятные вещи.
– У тебя двое химиков, - напоминает Геннадий.
– Говорят, что стекло. Похоже на органическое.
– Искусственное?…
– Проводит электричество, как металл. Ребята еще возятся в лаборатории. Что будет интересное - сообщу.
– Сообщи.
Две-три недели прошли спокойно. Были найдены еще призмы, никто уже не удивлялся их прозрачности, месту находок - в ущельях и на равнинах.
Зато, как предвидел Фаготин,.фантазия у картографов начала истощаться. Раньше, отметил Геннадий, чем следовало, - впереди полгода работы. Люди стали задумываться, повторяться, пришла апатия.
– Мыс Гаттерас, - предложил название Берни.
– Есть на Земле.
– Ну и что?
– начинался спор.
– Взяли же полуостров Рыбачий.
– И заменили.
– Да, заменили.
Однажды в такой вот час Симона сказала: - Реку в квадрате семьсот девять дробь девятьсот я назвала Аунауна.
Все повернули к ней лица.
– Аунауна, - повторила она.
– Ни на что не похоже, - запротестовал Игорь.
– Непохоже, - согласилась Симона.
– Зато звучит.
– Ничего не звучит!
– возразила Майя.
– Аунауна…
– Не по-нашему как-то, - поднялся со своего места Самдар.
– Долго ты думала?
– спросила Майя Симону.
– Думала… - неопределенно сказала Симона… - Не то что думала, звучит в ушах и звучит. Словно кто-то нашептывает.
– И у меня странные названия получаются, - вмешалась в разговор Иванна.
– Я вот отдельно выписала: Зуулу, Роа…
К ней подошли.
– Зеее… - продолжала Иванна.
– Откуда ты их взяла?
– С потолка!
– рассердилась Иванна.
– Откуда мы все берем?
Тут же одумалась и сказала спокойно: - Сами появляются. Лезут в
– Есть!
– крикнул Берни, который за минуту до этого предлагал мысу название Гаттерас.
– Мыс Моо!
– Ребята, и мне… - отозвался Василий Финн.
– Какой-то гавайский язык: река Пееке…
У Берни уже стояло на карте: мыс Моо.
– Нет, хватит!
– возразила Иванна и написала вдоль хребта, над которым сидела с полчаса: Зуулу.
Бросила карандаш: - Не могу!
– И я не могу!
– Берни отодвинул прочь карту.
– Наваждение!
– В уши так и дудит!…
Побросали карандаши. Происходило что-то странное, и все это чувствовали.
– Перерыв!
– объявил Геннадий.
Когда все вышли на воздух, Геннадий запросил Северную.
В рамке стоял-Серенга, глаза его блестели от возбуждения.
– Что у вас?
– спросил Геннадий.
– Паника, - ответил Серенга.
– С названиями?…
– С названиями.
Вечером разразилась гроза.
Грозы на планете бывали и раньше. Радовали обитателей станции: молнии, гром были как на Земле.
– Смотрите, смотрите!
– вскрикивал кто-нибудь.
– Какая резкая молния!
Ветвистый огонь обнимал небо, все вспыхивало синим или оранжевым.
– А вон шаровая!
– Еще, еще!…
Шаровые молнии появлялись в каждой грозе. Плыли над лесом, над станцией, вызывая общий восторг: - Чудо!…
Сейчас в воздухе кружились хороводы шаровых молний, гирлянды. Никто не кричал: “Смотрите!” В пляске шаров можно было увидеть закономерность. Появляясь из туч - гроза была сухой, ни капли дождя, - шары падали на здание станции, казалось, вот-вот коснутся крыш. Но крыш они не касались. Взмывали свечой, кружились цепочкой вокруг построек, даже перегоняли друг друга.
Обитатели станции толпились у окон. Удары грома сотрясали воздух и станцию. Ветвистые молнии были выше туч, били почти беспрерывно; сполохи белого и фиолетового огня проглядывали сквозь тучи, охватывая их с одного, с другого конца, словно грозя поджечь.
– Выключите свет!
– распорядился Геннадий.
Электричество выключили. Тьма вошла в залу, сполохи бились за стеклами.
– Все вокруг станции… - сказал кто-то.
– Кажется.
– Нет, не кажется! Станция в центре грозы.
В ряду противоположных окон вспыхивали те же молнии, сыпались огненные шары.
– Несдобровать нам сегодня, - мрачно бросил Василий.
– Ну, ну… - возразили ему, но в голосах звучала тревога.
Между тем пляска шаров становилась неистовой.
– Видео… - попросил Геннадий в надежде связаться с Серенгой.
Видео не работало.
– Защитное поле!
Голубая завеса не вспыхнула. Самдар включал и выключал рубильники: - Нет тока…
– Зашторить окна!
Заслонки не опустились. Геннадий забыл, что нет тока.