"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
Ну вот что у них там опять стряслось?
05|10|1992
день
В институте перемены между парами я посвятил поиску конспектов субботних лекций, точнее — одногруппника с нормальным почерком, который согласился бы дать их переписать. Мои приятели отпали сразу: Миша толком записей не вёл, а Витя сокращал слова до полной невозможности хоть что-либо понять. Поспрашивал у пацанов, но одни мялись, не желая расставаться с тетрадями, а другие писали как
И дело было вовсе не в каких-то личных симпатиях, просто всецело устроил её ровный и понятный почерк.
— Дашь субботние лекции переписать? — спросил я у одногруппницы.
— Завтра принесу, — пообещала та, не став строить из себя невесть кого.
— А он ещё и физкультуру прогулял! — напомнила вдруг грудастая Виктория. — Женя, позанимаешься с Сергеем физкультурой?
Девчонки захихикали, но развить тему помешал староста.
— А вот и наш лыжник! — похлопал он меня по плечу.
— В смысле? — не понял я.
— Физрук за субботний прогул тебя на лыжный кросс поставил.
Витя Медников не удержался и с выражением произнёс:
— Стою на асфальте в лыжи обутый, то ли лыжи не едут, то ли я… долбанутый.
Заменил последнее слово цензурным он из-за вошедшего в аудиторию преподавателя и по этой же причине поспешил усесться за парту, а староста предупредил:
— Кросс в декабре, без него зачёта не получишь.
Стало ясно, что это не розыгрыш, и я досадливо поморщился, поскольку лыжи никогда особо не любил. Уж лучше бы просто пробежался.
В остальном же ничем особенным учебный день не запомнился, разве что по дороге к остановке столкнулся с Игорем Ваулиным, который окончил школу на год раньше и почти сразу после этого перестал попадаться на глаза. Остановились, поздоровались.
— Тоже в политехе учишься? — спросил я.
— Не, я в меде. На четвёртом курсе уже.
— Ну ничего себе время летит! Какая специализация?
— Пока на все руки мастер, — усмехнулся Игорь. — Вообще, в хирургию податься собираюсь, ну а пока в скорой подрабатываю.
— Тоже нормально. А здесь какими судьбами?
— Девчонка тут учится. Сейчас заберу и в парк двинем. Может, по пиву?
Я покачал головой.
— Не, Игорь. В другой раз. Сегодня дел выше крыши.
— А то смотри — Лёха Румянцев с женой будет.
— Он где сейчас?
— Автокрановщиком работает. — Ваулин похлопал себя по карманам и спросил: — А есть на чём записать? Нам телефон провели. Созвонимся, встретимся.
Я достал записную книжку, мы обменялись номерами и разошлись. Дел у меня и в самом деле было просто невпроворот, и от остановки я двинул не домой, а к «Ручейку», в мебельный салон Гуревича. Застал там Андрея, Яну и Воробья, который как раз подошёл ей на смену.
— Пока, мальчики! — попрощалась с нами Яна, и
— Да уж, — только и протянул Воробей, немало впечатлённый размером бюста бывшей одноклассницы.
— Так замути, чего ты? — с усмешкой сказал я.
— Не, уже познакомился с одной. Буфера не такие, конечно, зато ноги от ушей. И без прицепа.
— Ладно, Димон, торговля сегодня на тебе, мы на склад! — Андрей поднялся с диванчика и потянул меня на выход. — Пошли, Серый.
Мы вышли в проход между закутками отделов, и я уточнил:
— Никуда не едем сегодня, что ли?
Андрей зевнул и покачал головой.
— Не-а. С деньгами накладка случилась, Гуревич куда-то умотал, а Толстый в своём технаре застрял. Теперь уже только завтра. С утра текучкой займёмся, а тебя дождёмся и поедем.
— И чего ты здесь тогда сидел? — удивился я. — Через Янку бы передал, что всё отменяется.
Фролов лишь неопределённо пожал плечами.
— Моя после вчерашнего отсыпается, — невпопад ответил он и уточнил: — Ты домой заходить будешь?
— Да я бы дальше и не пошёл никуда.
— Серёга, хорош! Надо мебель собирать, и так на это дело болт забили. Да! — Андрей прищёлкнул пальцами. — Мы тот покоцанный диван на медицинский спирт обменяли! Двести литров вымутили, прикинь? Даром, считай! Пацаны поехали, сейчас привезут.
— Хорошо, но мало. За неделю точно разойдётся.
— Завтра с утра ещё «Роялем» закупимся. Я Тише ноги выдерну и спички вставлю, если он опять с деньгами прокинет. Уже два раза на него Гуревичу жаловался, а тот какие-то свои дела крутит, не до мебели в последнее время. Разве что реализацией сахара сам занимается.
— У него ещё что-то есть? — удивился я.
— Ты Гуревича не знаешь? — рассмеялся Фролов. — Есть, конечно! Спрашиваешь!
Дошли до меня, я отправился переодеваться, а Андрея послал на кухню.
— Глянь пока, что есть пожевать!
— Тут картошка варёная с тушёнкой в кастрюле на плите, ещё тёплая! — крикнул мне приятель.
— Накладывай! — разрешил я, снял трубку телефонного аппарата и покрутил диск, набирая номер квартиры Марченко.
Вскоре на том конце провода отозвалась Нина, немного покривлялась, но всё же позвала старшую сестру.
— Привет, Сергей! — послышалось в динамике после долгой паузы.
Голос Зинки прозвучал глухо, словно та говорила с заложенным носом, и точно — прогулка на холодном ветру обернулась для девчонки простудой. В школу она сегодня не ходила и даже вызвала врача, а пока отпаивалась чаем с малиновым вареньем.
— Может, мне зайти? — предложил я.
— Я полежу лучше, — вздохнула Зинка. — Голова болит. И нос из-за насморка опух. Как картошка стал. — Она на миг прервалась, а потом крикнула уже не мне: — Чего ржёшь, дура? У меня даже сейчас нос меньше твоего шнобеля!