"Фантастика 2023-108". Компиляция. Книги 1-16

Мельцов Илья Николаевич

— И как же? — заржали придурки.

— Забавно. Как обосравшийся, — спокойно и обреченно ответила я и пошла на выход. Все! Как под копирку! Почему, ну почему я не могу промолчать?

Сзади послышалось: — Не надо. Пошли, уже опаздываем. Пусть погуляет пока.

Инга безразлично спросила, когда мы шли к автобусной остановке:

— Ты дура или они правы? Хочешь таким образом привлечь к себе внимание? Тебе удалось, радуйся.

Я уронила сумку в снег у ног. И дрожащим голосом ответила, сжимая кулаки:

— Если бы ты только знала, как я ненавижу таких, как они! Лютой ненавистью ненавижу, до белого каления, до взрыва мозга!

—

Ого, какие страсти. На фига же тогда задиралась?

— Потому, что ненавижу и контролировать свою ненависть, оказывается, совсем не могу. В морду дать хочется, — добавила уже тише. Чего я, действительно, перед ней прыгаю, африканские страсти изображаю? Она здесь при чем? Подняла сумку, почистила от снега. Инга притопывала на месте, успевая и внимательно наблюдать за мной, и отслеживать приезд своего автобуса.

— Пошли. Не обращай внимания — нервы. — вздохнула я тяжело.

— Ну, в морду пока не за что, но ты засветилась и напросилась. Держись подальше от них. Влад еще ничего, а вот те двое… Хотя… все они… Это уже сложилось и так оно и будет — четверо больших жаб в нашем маленьком болоте. У Гора и Михи папы при деньгах. Влад спортсмен и сам крутой, ну и красавчик — сама видела.

— А четвертый кто?

— О! Четвертый… Там экземпляр… Нужно видеть, Маш. Зря ты с ними… Ладно, пока, — попрощалась она и побежала к своему автобусу.

Лучше бы мы задержались в читальном зале, как во все предыдущие дни. Не напоролись бы на этих… До дома добралась вприпрыжку — замерзала. А на улице было классно — снега полно, празднично как-то от этого, будто опять скоро Новый год будет. Нужно вытащить бабушку погулять или уговорить ходить с нами в бассейн. Заскочила в квартиру, стащила с себя холодную куртку и обувь. Ба позвала из кухни:

— Переодевайся, мой руки и иди сюда — суп готов, согреешься. Я смотрела — утром было двадцать восемь мороза. Ты бы перешла опять на длинную дубленку, Маш. Попу отморозишь.

— С понедельника, бабушка, обязательно. Кто ж знал, что опять так давонет?

Суп был гречневый, с кусочками свинины и листочками и перышками зелени. Очень вкусный, как и всегда, когда готовила она. Я поела и уставилась на бабушку, сидевшую напротив. Мы были похожи с ней — обе темноволосые и темноглазые, роста тоже одного и даже комплекции. Я пошла в нее, как и мама.

— Ба, все зря. И переезд, и перевод. Здесь учатся такие же уроды. И я не высовывалась, и не наряжалась, и не красилась, и косу отрезала, а опять нарвалась. Нахамила в ответ, как водится… Ненавижу этот тон, эту «детку», «крошку». Я ненавижу их, бабушка, хотя они просто стебались походя, по привычке… А я в ответ готова открыть автоматный огонь. Это пройдет когда-нибудь или нет? У меня теперь что-то необратимое с психикой? Скажи мне, пожалуйста. Психолог рекомендовала обговаривать такие ситуации, выяснять все для себя, не замалчивать. Я обговариваю. Что мне делать? Опять бежать? Я просто прошла по лестнице перед ними. Просто. Тупо. Прошла.

— Попробуй общаться нормально, — спокойно ответила бабушка, а в темно-карих, почти черных глазах — беспокойство. — Нет-нет, не нужно завязывать знакомство, просто отвечай вежливо и культурно, не как они. Забудь все эти их словечки. Знаешь, вежливое общение не дает повода ответить хамством или непристойностью. Попробуй, если будет случай.

— Поздно. Да им и не нужен повод… Ладно, попробую. Если будет случай.

Глава 2

Случай представился

во вторник. И я, наконец, увидела четвертого урода, который оказался совсем не уродом. От этого парня трудно было оторвать взгляд, даже не смотря на пренебрежительное выражение лица. Скучающее, безразличное выражение. Глаза синие, как южное море, или это линзы? Тогда и ресницы наклеены. Не может быть у парня таких ресниц — густых, длинных, бронзовых. А короткие волосы — пшеничные, золотистые, не иначе, тоже крашеные. Лицо не слащавое, как у зализанного Гора, а жесткое, с твердым подбородком. И крепкое тело с широкими, развернутыми плечами. У Влада похожая фигура. Скорее всего, гимнаст или пловец, раньше что-то там прозвучало о спорте… Просто качалка не дает так развить себя физически. Я невольно засмотрелась, все-таки красивых ребят не так много, как девочек. Хотелось смотреть на него, как на произведение искусства, что я нечаянно и сделала, не ожидая такого зрелища. Хоть бы предупредила, Инга, зараза.

— Детка! Руслан, обрати внимание, это та крошка, что крутила попой тогда на лестнице.

— Если бы я на всех смотрел, кто… — последовал ленивый ответ.

— Но ты не знаешь, почему она так внимательно смотрела на тебя сейчас, друг, — вещал Гор, — эта детка утверждает, что она заглядывается, прикидывая, как на нас будут смотреться «сраники».

— Что ты лепишь? Какие «сраники»?

— Э-э-э, тебе не понять… Это у нее отмазка такая, чтобы выглядеть прилично. А то еще подумаем, что нравимся мы ей, а, детка, я прав? Слюни подбери, мышь серая.

Я с облегчением выдохнула и, ослепительно улыбнувшись им, свинтила в аудиторию. Инга с Женькой сели рядом. Я улыбнулась и им тоже. Инга заинтересованно смотрела на меня:

— Ну и чего ты скалишься, в честь чего праздник?

— Прозвучали прелестные слова — «мышь серая». Диагноз мне поставлен и интерес ко мне, как к мишени, потерян.

— Если ты этого хотела, то не нужно было скалиться, а следовало опечалиться, изображая обиду. Это была бы стандартная, предсказуемая реакция. А ты опять соригинальничала, Маш.

Я расстроено замолчала и молчала все занятие, уделив внимание тому, что рассказывал преподаватель. Психолог из меня никакой, от слова «совсем». Что еще я могу сделать в этой ситуации? Одета и так проще некуда. Физиономию не крашу, а она без покраски у всех не очень. Ну, за редким исключением. Сама не подхожу, внимания не привлекаю, обходить стороной стараюсь. Случайно посмотрела — и сразу нарвалась. Просто так, ни за что. Это тотальное невезение или судьба? Меня передернуло. Я не жертва, а личность, и личность сильная. Мне психолог об этом сто раз говорила. И поэтому я рвусь в бой, что она сильная — эта личность во мне. Эту мысль я додумала уже в столовой. Оторвалась от тарелки с супом и пораженно уставилась на Ингу.

— Что?

— Это карма. Я просто не могу иначе — обостренное чувство справедливости плюс чувство собственного достоинства не даст. У меня не получится промолчать, даже если я очень постараюсь. Просто взорвусь… Жизнь учит — это не про меня. Я жертва потому, что сильная личность. Одно исключает другое, по идее, но со мной все именно так и есть. Я не могу молча вынести оскорбление, а кидаюсь мстить, как умею. А это только словами, и то… на эмоциях не всегда удачно получается.

— Давай тренироваться. Вот чисто научный интерес: ставим опыт — они цепляют и хамят, а ты молчишь. Просто тупо молчишь и так же тупо смотришь. Попробуй. Вдруг да получится?