"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Особые сифоны для метания огня с помощью мехов и грохочущих вспышек.
Медные трубы с заглушенным концом и специальным резервуаром в нем, где над нефтью или скипидаром образуется полость, заполненная воздухом. Этот-то конец нагревали в особой жаровне, а потом поджигали получившуюся смесь сквозь маленькое, как булавочный укол, отверстие — и вспышка с громом и дымом выплевывала горящую смесь на врага. Неудобные в правильном бою, в чистом поле, они были очень хороши при обороне редутов, крепостей и укрепленных лагерей. Само собой, штука послабее магии, но ведь боевых магов на всех не напасешься.
Воспользовавшись передышкой,
Затем двое обычных на вид солдат выскочили вперед, вычерчивая непонятные знаки горящими головнями прямо в воздухе.
В лица защитников города ударил горячий ветер, что-то бухнуло, враги завопили на разные голоса. Наверное, отбитая магия хлестнула по ним откатом.
А товарищи уже уносили потерявших сознание боевых магов к стене, где стонали раненые.
Новая атака…
Вояки Риламмы высунули за баррикаду большую толстую трубу из листов свернутой слюды, с казенной части которой был подвешен на цепях закрытый котел, судя по переливающимся из-под крышки синеватым огонькам, заполненным раскаленными угольями. И когда враг уже был совсем близко, деловитые мастера осадных машин присоединили к трубе большие мехи и стали их качать. И в лица атакующим ударил настоящий огненный вихрь. Те, само собой, не могли этого выдержать и бежали.
Вслед им полетели глиняные шарики с привязанным фитилем, набитые смолой, серой и паклей — горе тому, в которого попадал такой. Хрупкая глина разбивалась о панцирь или шлем, липкая горящая жижа растекалась по одежде и телу, и жертва умирала. Если везло — сразу, если нет — помучившись от страшных ожогов еще какое-то время.
«Не зря все-таки, — подумал Пункар, глядя на радостно колотящих палашами в щиты товарищей, — несколько раз короли пытались договориться о том, чтобы в бою было запрещено пользоваться огнем, помимо магического. А толку?»
Но времени особо обдумывать эту мысль не было. Импровизированный отряд городского военачальника устремился вперед, на выручку цитадели и Верхнего города.
Уже шагах в трехстах от баррикады и осадников, на площади Старого Мясного Рынка, прозванного в народе многозначительно Крысиным, их ждали…
Человек пятьсот с копьями и, что хуже всего, спешенные кочевники, державшие луки наготове. Их было не так много, но каждый наверняка не менее чем семистрельный, то есть выпускает седьмую стрелу, когда первая попадает в цель.
— Арбалеты! — взревел тысячник.
Ряд латников рухнул на колени, а второй остался стоять, каждый из стрелков встал в «стремя», натягивая хитрую механику весом собственного тела — с такими машинками мог обращаться даже юнец или женщина.
Слитно хлопнули тетивы, и арбалетные стрелы, покинув ложа, с визгом обрушились на горцев.
В плотно сжатой домами толпе почти каждый болт нашел свою жертву. Враги падали под ноги друг другу, хотя многие продолжали бежать со стрелами в груди, пытаясь добраться до ненавистного врага. И слишком многим это удалось — крик перешел в яростный вой, когда панцирники, не успев зарядить во второй раз арбалеты, вынуждены были сойтись в рукопашной со свирепыми варварами. Больше полутора сотен горцев набежало на латников.
— Держать строй! Давить слева! Ровняй линию!
Из боковой улицы послышался слитный грохот.
Ободренные чужаки взревели, усилив натиск, но радость
Это была конная сотня Алых камней — знаменитые далеко за пределами столицы Бешеные.
— Бешеные! Вперед! — Рука в латной перчатке опустилась, и кавалерия двинулась на врагов, метя во фланг.
Вмиг ситуация поменялась — опасный враг превратился в растерянную толпу.
Противник отхлынул в переулки, топча друг друга. Пункар видел, как некоторых чужаков притиснуло к каменным стенам домов, и они отчаянно пытались вырваться или падали под ноги бегущим. Кто-то принялся рубить двери, рассчитывая укрыться в домах и оттянуть неизбежный конец, но двери и ставни в этой части города были традиционно крепкими.
— Ломаем их, ребята! — приказал Пункар. — Давите, Молниеносные, давите!
По всему Верхнему городу, раскинувшемуся вокруг цитадели, шли бои. Наемников было много, гораздо больше, чем городских стражников, и доблестные блюстители закона после первых же потерь забаррикадировались в своих казармах. Впрочем, их только блокировали, поскольку не они были основной целью мятежников. Измыслившие измену дворяне и наемники, помогающие им, хлынули в замок князя.
Фальшивые офицеры городского гарнизона сразу же захватили ворота и перебили ничего не опасавшуюся стражу. В самом замке сил было немного. Три неполных сотни гвардейцев из полка Алые камни, полсотни баронов с севера со свитой (рубаки лихие, конечно, но немногочисленные), с десяток магов, это не считая прислуги, которая могла взяться за топоры и пики, но против пиратов, разбойников и наемников мало что умела. Правда, с ними был сам княжеский чародей — побывавший во многих сражениях вместе с Тамиром именитый боевой маг Коони Оррас с учениками. Но против них были тысячи мятежников, понимавших, что если они не победят сейчас, не захватят до утра дворец и все ворота столицы, то их раздавят. Ибо только в ближайших окрестностях стоят тридцать сотен латников, расквартированных за городом, на кормлении и постое у смердов.
Все решалось здесь и сейчас, и каждая сторона понимала это очень четко и ясно.
Пелена дыма становилась все плотнее. Пламя от множества пожаров превращало осень в жаркое лето. Воздух дрожал и тек над кровлями города, и в нем стремительно плыли, дрожали и ломались очертания дворцовых башен и храмовых куполов, словно бы злая магия разрушала основы мира. Северная часть города была потеряна. Дома горели до самой реки.
Пункар все еще слышал звуки сражения, но мятежники уже перегруппировывались, и теперь они займутся центром города.
Догадка его не обманула.
Не прошло и четверти часа, как налетчики атаковали неровный строй пикинеров.
В ряды нападающих полетели стрелы.
— Щиты! Щиты… — Луженая глотка командира выплеснула поток ядреной солдатской брани, и панцирники присели, выставив перед собой щиты. Один за другим падали раненые или убитые.
Вот перед строем показался первый враг и поймал грудью стрелу.
Но уже второй наступил на ползущего, царапающего землю в агонии товарища и с ревом устремился вперед. Топор отсек голову зазевавшемуся стражнику, разбросал брызги крови по сторонам, но на следующем взмахе врезался в умело подставленный щит латника. Враг взревел, поднял топор и умер — пика из второй шеренги ловко ужалила его в горло.