"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23

Игнатушин Алексей

Пленник неподвижно лежал на спине. Лишь тихо звякнули стальные цепочки, какими были прикованы к низкому ложу его руки и ноги…

— Да, — не открывая глаз, ответил старец чуть слышно. — Ты мой бывший ученик… Тронв, кажется, так тебя звали… Ты подавал надежды, но покинул священную рощу, ибо не смог сдержать похоти и попытался соблазнить одну из дочерей Луны…

— Да… Хотя ты был стар уже в дни моей молодости, но память не утратил… — Слуга Подземного издевательски осклабился.

Бывший хранитель священного леса не отвечал. Даже ресницы его не дрогнули.

— Это, впрочем, неважно… Теперь я господин твоей жизни и смерти, а ты мой пленник…

—

Ты пришел, чтобы напомнить мне об этом? Но если я помню, как тебя звали, то неужто то, что было шесть дней назад, забыл? Или ты хочешь напомнить об этом самому себе…

Щека слуги Тьмы нервно дернулась. Он, само собой, это помнил. Как и то, что отправившийся по каким-то делам в Ильмангор старик был захвачен ценой потери дюжины воинов и пятерых боевых аколитов. И то лишь благодаря тому, что кроме магической атаки был использован дудут, и двум уцелевшим аколитам удалось скрутить раненого старика.

— Я пришел за талисманом, — вкрадчиво продолжал жрец-колдун. — Отдай мне то, что принес к вам в рощу Самрад Отступник полтора века назад.

— А почему тебе просто не прийти и не взять его, раз ты так легко и просто справился со мной?

— Издеваешься?! — прошипел Всевидец. — Думаешь, мы не знаем, кто сторожит ваши заросли? Думаешь, не знаем, почему дети Шеонакаллу вас не тронули! Отдай, и я верну тебя к твоим и заплачу сколько надо. Для вас, кому нет дела до бед и тревог Аргуэрлайла, он не имеет значения. Для вас Глаз Гибели — ничто, а для нас он истинная святыня!

— Знаешь, — произнес с явной жалостью старец, — лет десять назад вот также стоял и просил у меня помощи верховный жрец круга Идущего по Звездам — тоже мой ученик, Ксанх. Стоял и просил помощи… Он был почти такой же темный, как ты, но просил. А ты просто наглец. А вдруг я даже не знаю, что тебе надо…

— Ты отлично это знаешь! — заорал Всевидец. — Это диадема из серого металла, в ней камень крупный, четырехугольный и сияющий, как начищенное серебро. Сбоку от него диск Луны из бледно-желтого алмаза, а вокруг — пять изумрудных звездочек. На нем еще надпись… На внутренней стороне…

— И ты, конечно, знаешь, что там написано? — прошелестел голос.

— Ты опять издеваешься?! Кто прочтет язык аннакимов? Кто знает его? Кто осмелится?..

— Но вы очень хотите, не так ли?

Повисло молчание.

В тишине слышно было, как влетевшая в палатку бабочка угодила в пламя свечи, и огонь затрещал, пожирая хрупкое тельце…

— Послушай, учитель, — вдруг забормотал Великий Всевидец, и, пожалуй, любой из его учеников онемел бы при столь жалобных нотках в этом голосе, от одного звука которого люди иногда седели. — Послушай, все гораздо хуже, чем ты можешь подумать. Мы заблуждались… Да, заблуждались! — взвизгнул он. — Эта сила такова, что с нею нельзя даже поговорить, даже понять ее… И чем дальше, тем хуже! И еще… мы потеряли Длань Незримых Звезд. Просто мои нерадивые слуги отправились с ней в Эльгай к Запирающим Камням и пропали без следа! Ты понимаешь, у нас теперь нечем замкнуть цепь! Ты это понимаешь?! — Голос его опять поднялся до визга. — Будь у нас Глаз Гибели, мы смогли бы хоть немного сдержать Проклятого! Он ведь все равно освободится, но тогда весь Аргуэрлайл от северных льдов до южных полетит вверх тормашками! Учитель! — продолжал жрец, чуть не плача. — Верни нам наш талисман! Мы сделаем все, что ты попросишь! Мы пообещаем неприкосновенность вашим рощам, мы дадим вам земли и свое княжество, мы… Только скажи, где Глаз Гибели?

Жрец

молчал.

— Где Глаз? — Чернокнижник, заскрежетав зубами, потерял над собой контроль и вцепился в старческую шею. — Где талисман?

Голова пленника безвольно откинулась. Остекленевшие глаза мертвеца уставились на побледневшего Всевидца, и тот, обреченно опустившись на ковер рядом с ложем, зарыдал.

Часть третья

РЕШАЮЩАЯ БИТВА

Степь. Предгорья хребта Куткао

Ярким днем ранней осени, развернув знамя с изображением золотого волка, многотысячное войско Южного предела выступало на битву…

Белесое небо дышало жаром. Вихри песка и пыли из-под неисчислимого множества копыт, подхваченные раскаленным ветром, закрыли небо непроницаемой тучей, и в ней, словно тени, угадывались лишь смутные силуэты всадников. Пространство, которое расстилалось перед войском, наполненное вихрями пыли, смутным гулом, привлекало как бездна. Возбуждение, подобное туче пыли, уже с утра закрывшей солнце над войском, не проходило, наоборот, все больше охватывало людей, густело, накалялось.

Небрежным взмахом плети подозвав слугу, танкхен [15] Сем-Ен, он же Семен Васильевич Лыков, молвил:

15

Танкхен — степной царь; этот титул получил Семен Лыков, женившись на урожденной танши Ильгиз.

— Вон там, — и показал кнутовищем на северо-запад, где среди светло-коричневых плавных отрогов небольшого хребта один из холмов показался ему почти настоящей вершиной, достойной, чтобы с ходу взлететь на нее на любимом коне Диком Громе (вот надо же — городской человек, а верхами ездить выучился не хуже аборигенов). И, взбодрив слегка скакуна плетью, поскакал, безжалостно топча дикую полынь…

Ветер освежал разгоряченное лицо, сладко пел в ушах, молодым вином будоражил душу.

Еще раз оглядев армию, он остался доволен.

— Ну пора, нукеры! Скачите, выводите войско! — воздев руку ввысь, закричал Лыков и обвел рукой холмы, на которых выстроилось войско. — Священный час настал! Скачите, готовьте нукеров! Всех на коней! Слава Вечному Небу!

Лыков быстро подтянул свою личную сотню, и конница во главе с нойонами двинулась к белому шатру, прорезая людское море неистовыми волнами, охватившими все подступы к верхней террасе, к главной ставке. В то время как Георгий Анохин устремился туда, где стояли сотни, сбитые из жителей Тхан-Такха, и находились свежеотлитые пушки.

Охваченный каким-то радостным, волнующим чувством, не ощущая под собой седла, не слыша рокота людской волны, замполит ехал впереди всех. Он видел лишь белизну шатра да бездонность голубого неба. «Наконец-то, наконец-то мы дожили до великого дня», — слышались отовсюду голоса.

Прочие степные князья с почтением приветствовали его.

На дальних холмах и на больших террасах — повсюду слышны голоса глашатаев.

Объезжая лагерь, Семен отмечал и юрты, и выгоревшие брезентовые палатки землян, и драные шатры беженцев. А дальше — лагерь послов или просто странников, охочих до разных слухов, доносчиков и лазутчиков… Кого только не влечет сейчас в эту степь?! Всем интересно и важно, выстоит ли или погибнет Южный предел под копытами шаркаанов!