"Фантастика 2023-134". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Хитрый он.
Но Эдди видит, что творится в этой серой башке.
Слева поднимались кусты, как и справа. Были они лохматы, но в темных космах поблескивали белые звездочки цветов. Пахло… садом и пахло. Влажным. Живым. И сад этот, подбираясь к самому дому, склонял длинные ветви над камнем, словно пытался дотянуться.
И не дотягивался.
Сам дом, пожалуй, походил сразу на все местные дома. Лестница. Статуи у основания. Колонны. Портик. Стены из красного кирпича и узкие
– Госпожа. – Матушку встречал старик в темном костюме. – Мы рады вашему возвращению.
Он поклонился, и поклон этот был полон сдержанного достоинства.
– И я рада, Томас. Если бы ты знал, как я рада… – Матушка выдохнула и оглянулась. – Это мой сын.
– Добро пожаловать, господин…
– Эдди.
– Элайя, – мягко поправила матушка. – И мой воспитанник.
Она положила руку на плечо сиу, и тот чуть склонил голову.
– Комнаты готовы?
– Несомненно. Чаю, госпожа?
– Чаю. И… на кухне Нора?
– Ее внучка. Но готовит не хуже.
– Тогда буду рада. Эдди?
– Да, матушка.
– Пусть подают в бирюзовую гостиную. Дом…
– Сохранили в первозданном виде, госпожа. Однако кое-где все же нужен ремонт.
– Я этим займусь.
В доме пахло цветами и еще чистотой, и запах этот тонкий щекотал ноздри. Хотелось чихать и еще спрятаться куда-нибудь. Не то чтобы на Эдди глазели. Нет. Дом был пуст.
И с прислугой надо бы что-то решить.
Но все равно как-то не по себе.
– Сегодня я буду занята. – Матушка устроилась в кресле у окна, выходившего в сад. – Пора разобраться с письмами. Сколько ни откладывай… И да, гардероб. Будь добр появиться вечером. Тебе тоже нужно обновить гардероб.
Вот уж без чего Эдди точно обошелся бы.
– Представление, дорогой. – Матушка понимала его без слов. – Чуть больше недели осталось. А это мало. Очень и очень мало. Мой брат желает видеть тебя при дворе.
– Не было печали, – буркнул Эдди.
А матушка хихикнула как-то совсем по-девичьи:
– Я думаю, он хочет не только Милли представить, но и тебя. Боже, я должна это видеть. Должна!
Эдди вздохнул.
Не стоит огорчать матушку. Тем паче что улыбка на губах ее поблекла. Чашка из какого-то странного полупрозрачного стекла вернулась на блюдце.
– Иди уж, – сказала матушка. – И ни о чем не беспокойся. А я займусь письмами… Но к девяти чтобы был дома!
Эдди снова вздохнул.
И пообещал:
– Буду.
Только показалось, что матушка не услышала. Она сидела, глядя на цветы там, за стеклом. На темную зелень сада, на ограду, что виднелась где-то вдалеке, тонкая, почти растворившаяся в близких сумерках. О чем думала?
Эдди
Шлейф раздражал.
Нет, не только он.
Все раздражало. Две недели походки и приседаний, которые я вынесла разве что чудом. И ведь не скажешь, что свекровь была столь уж придирчива, просто…
Просто поездки во дворец.
Занятия.
Эва, которая постоянно кусает губы и нервничает, кажется, едва ли не больше моего. Ее сестрица, которая притворяется равнодушной, но при этом не упускает случая отпустить шпильку. Причем доставалось всем, а Эве едва ли не больше прочих.
Тонконогий помощник церемониймейстера в дурацком наряде, чем-то напоминающем ливреи тех, кто прислуживал на аукционе. Разве что не в черном.
Нет.
Ярко-золотые чулки. И бирюзовые короткие брюки. Кружево, кружево и снова золото, на сей раз камзола. Визгливый голос:
– Леди, снова пробуем! Двигаемся, не стоим на месте, любезнейшие… такое ощущение, что вас на улице подобрали! Где ваша врожденная грация?
В какой-то момент появилось острое желание сбежать.
А не сбежала я исключительно из врожденного упрямства. И вредности. И желания доказать всем им, а особенно этому надушенному напомаженному типу, что я все-таки леди. Просто родом с Запада.
И вот…
Тот самый день. И леди Диксон, которая с рассвета на ногах, а с нею и весь дом, хотя не понять, зачем.
– Не знаешь, – мне быстро надоело делать вид, что я сплю, – это когда-нибудь закончится?
– Когда-нибудь непременно… – Чарльз подавил зевок. – На самом деле это просто обычай.
Ну да, за который из меня душу вынули. И главное, страшно вдруг стало. А если не получится? Пройти, присесть. Встать. Отступить. Мы тысячу раз повторяли нехитрое это действо, и дома, и там, во дворце… но если вдруг не получится?
Если я споткнусь?
Оступлюсь?
Наступлю на этот гребаный шлейф и грохнусь на потеху публике?
Чарльз, выслушав, пожал плечами:
– Встанешь, отряхнешься и пойдешь дальше. В конце концов, что тебе за дело до этих людей?
Ну да, наверное. Но…
– Они будут смеяться.
– Милли. – Он поглядел на меня. – Ты прошла город Мертвых, ты встретилась с безумными драконами…
И не такими уж безумными. Так, самую малость.
– Ты столкнулась лицом к лицу с их свихнувшимся потомком, не говоря уж о пустыне с мертвецами, о сиу и прочем. И вот после всего этого ты боишься, что над тобой будут смеяться?