"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26

Коростышевская Татьяна Георгиевна

Первый смотрел вниз. На кромку реки, у которой стоял — гладил локуста — Выпь. Манучер. Второй. Всадник Полудня.

— А если, — цыган хмыкнул, большим пальцем чиркнул себя по темному кадыку, — а?

— Не поможет, — задумался Волоха, — теперь поздно. Да и оружия такого нет…

— Эх, могли же раньше хотя бы одного пристукнуть. Не в укор, гаджо, но надо было тогда шлепнуть лягушонка, а не изо льда выковыривать и титькой выпаивать.

— Этот лягушонок наш единственный выход на случай крушения, — отозвался русый. — Если Второму

сорвет резьбу, кто, по-твоему, сможет его удержать? Точно не я. И не ты.

Помолчали. Лин, слушавший разговоры молча, с натянутой спиной, громко вздохнул, взволнованно переплел и с хрустом выгнул пальцы. Обернулся к названому брату:

— Когда все закончится, ты же отпустишь их, Гаер?

Арматор ощутил на себе взгляды: все скептические и один — умоляющий.

— Отпущу, — буркнул рыжий, дернув плечами, — на хрена они мне, оба-два? Пусть пиз…Катятся куда хотят.

Лин улыбнулся, благодарно коснулся его руки и отвернулся к полю.

Гаер поймал внимательный взгляд Волохи и медленно покачал головой. Оба-два отлично показали себя в бою. Арматор не собирался рисковать.

***

Лина беспокоила необходимость скрывать, таить от Мастера чудного Пилота. Нилу пришлось рассказать, Крокодил оказался приметлив не по делу.

Михаил хотел подойти к Лину, когда тот спустился со стены в компании брата и Ивановых, но не успел. Дрессировали Первых на славу — Мастер только рукой махнул, и Лин тут же подошел. Вмененное, встроенное, сложное подчинение.

Эфор заговорил, перейдя на родовой язык Первых — короткие вспышки света тянулись вслед за пальцами, сам воздух мерцал, покорно подставляя шкуру под их ласку…

Лин не спрашивал в ответ, только изредка кивал. Мастер развернулся и пошел прочь, а Лин, помедлив, бросил странный взгляд на Михаила и направился следом.

Смысл этого взгляда Михаил понял позже, когда Лин вернулся в палатку. Был он бледен и смирен.

Нил, возившийся с виолончелью, брезгливо покривил губы, словно знал что-то, о чем не догадывался Плотников.

— Что, прилетело? — сочувственно прогудел Михаил, думая, что Первый словил выволочку за самоуправный прыжок.

Или прознал, мангуст синеглазый?

— М, — ответил Лин.

Опустился на койку, держа голову чуть набок и полузакрыв глаза, как подбитая птица.

Иванов удивился. Обычно лила был куда разговорчивее.

— Мастер собирается строить Машины, — глухо, едва ли не по складам проговорил Лин, крепко держась пальцами за ребро койки. — Взывать к гемматорию. Следовательно. Я был нужен… для усиления.

— В качестве кого?

Михаил подошел ближе, посмотрел сверху. Спина похолодела, а голове стало горячо. Загривок мальчика был аккуратно заклеен, но Михаил сразу все понял. Выходит, не сказки, не досужие слова людей о том, что старшие Оловянных кровопьют младших. Питаются их юной силой.

— Чем помочь? — спросил негромко.

— Пройдет само. Спасибо.

— Сладкое ему принеси, — влез Нил, цепляя

когтями колки. — Хотя бы патоки нарой или травы какой завари. Вот, у ребят с Хома Арабески точно орехи в меду есть, девочек-лекарниц угощали…

Михаил ответил пристальным взглядом, думая, что Крокодил вновь надсмехается. Но тот был серьезен.

— Хорошо, — вздохнул Плотников.

Покосился на Линову сумку. Там, он знал, сидел-хоронился Пилот. Один раз он исцелил руку Первого, не пособит ли вдругорядь? Но Лин, кажется, не собирался прибегать к его помощи.

Михаил вздохнул еще раз и вышел.

***

Тамам Шуд его заманивал. Ставил манки, и Выпь, как зачарованный, перебегал от одного к другому, ничего вокруг себя не видя, уходя все дальше, все глубже…

А вместо него злым подменышем выступал, возвращался — задом-наперед — из темноты Манучер.

Юга машинально коснулся языком корочки на губе. Плохо заживало.

Хлопнул по руке Дятла, а тот только заржал, скаля крепкие крупные зубы.

— Делать тебе нехер, мясо? — спросил Юга. — В следующий раз грабли потянешь — лицо оторву.

— Чего бесишься? Я же так, чисто память освежить-помацать…

— Ты освежишь, я — освежую, — оскалился Юга.

— Дятел, отзынь, — сказал Волоха.

Отозвал своего цыгана, как пса от выгнувшегося дугой кота.

Юга сам отвернулся, не выдержав зеленых глаз. Волоха, кажется, понимал больше, чем показывал.

В поле Третий потащился вместе со всеми, потому что Второй, чучело, скотину свою повел выучивать. Локуста с ним едва не танцевала. Юга же горечь ни заесть, ни запить не мог, все комом в горле стояла. Устал — смерти хуже.

Может, сказился я одним днем и так тянется?

Вышли вроде как чтобы Машины поднять. Но где оные — глаза проглядели, ни одной вокруг.

Рыжий о том же заговорил. Поскреб коленку, упер руки в боки, огляделся:

— Ну? Где же ваши легендарные всесокрушающие Машины? Или враки?

— Или, — сказал Мастер. — Ибо — не сказки.

Эфор наклонился, коснулся чего-то под ногами, выпрямился, растирая между пальцами сухую землю, пропитанную кровью. Проделывал он так уже несколько раз; чего доискивался, не объяснял.

Но вот — опустился на колено, возложив ладони в алых перчатках на землю. Прочие смотрели, но спрашивать не спрашивали, все равно не отзовется, только переглядывались.

Мастер закрыл глаза. Потянуло поземкой, ветром-сквозняком.

Земля дрогнула, зашевелилась, поползла, точно кто зацепил со стола скатерть, забросанную объедками. Со всего Аркского поля, слушаясь Мастера, поволоклись к нему тончайшие нити. Прямо из-под земли выходили, собой тонкие — алая черва.

Засновали, сплетаясь между собой. Сначала едва обозначили контуры, затем уплотнили, подчиняясь направляющим движением Мастера — тот корректировал прядение точными, быстрыми касаниями.