"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
«То, что произошло — просто ужасно для Овергора. Отец говорит, что теперь мы окончательно обескровлены. И вокруг Школы и Биккарта должны сейчас сплотиться все, кому не наплевать на судьбу Отечества. Он уже отправил письмо Мастеру войны. Йельд-брадобрей хочет вернуться на государственную службу. Отставным поединщикам есть что передать молодежи. Одно точно — они могут вернуть победный дух нашим бойцам, внушить уверенность в собственных силах. Отец надеется привлечь к делу других отставников, включая Кармарлока. Говорит, что тот покончил со всеми вредными привычками и теперь тяготится своей синекурой при принце Унбоге. Йельд-брадобрей передает тебе привет. Он очень жалеет, что такой одаренный фехтовальщик, как ты
Риордан второй раз перечитывал письмо Эльги. Он отложил послание девушки и в который раз улыбнулся. Его губы прошептали:
— Он примкнет. Обязательно примкнет и поможет.
Роман Савенков
Поединщик-3. Печать рока
Глава 1
Обычное утро
Краем глаза он всегда следил за работой ног противника. Балестра с подшагом. Так, сейчас будет выпад. Но нет, соперник замер, а затем с силой топнул ногой по брусчатке. Поединщик подавил усмешку. Детский финт в расчете на ответную реакцию. А что дальше? Реприза? «Сломанное время»? Они обменялись уколами. Оба успешно парировали атаки. Но при маневре противник оставил область печени неприкрытой. За это придется поплатиться! Шпага поединщика стальной молнией метнулась вперед. Не в его правилах было поражать соперников в живот, зато он всегда умел бережно расходовать свои силы. Впереди следующий бой. Надо побыстрее прикончить этого типа, чтобы свежим выйти на нового оппонента. Батман! Скрежет лезвий. Несколько голубых искр растаяли в воздухе. Из-за отбивки клинок его шпаги ушел в сторону. Нет, но каков ловкач? Как он успел так быстро сместиться? Поединщик все же попытался достать противника с подшагом и полуприседом на правое колено. В глазах врага мелькнуло торжество. Что он задумал? Внезапно поединщик понял, что не успевает выпрямиться. Руки и ноги словно налились свинцовой тяжестью. Как же медленно он двигается! Неужели…
Меч противника с лязгом скользнул по его клинку и вошел прямо в грудь. Поединщик услышал хруст, с которым оружие врага вспороло ему грудную мышцу, треск ребер, ломаемых острием. Боли пока не было, зато он почувствовал мертвящий холод стали, что проникала в его тело дюйм за дюймом. Отчаянный крик зародился внутри. Он попытался сжать зубы. Нет! Он не издаст ни звука. Если ему суждено умереть, то он умрет молча. Сотни глаз наблюдают за ним в этот момент. Тысячи ртов будут потом судачить о его кончине. Но крик ширился и рос, раздувая легкие изнутри. Это был вопль страха перед смертью. Почему нет боли? Когда она нахлынет? Только бы не закричать в этот последний миг! Нет! Он не отдастся крику!
Его глаза широко распахнулись. Инкрустированный ценными породами дерева потолок нависал над ним. Утренний серый полумрак размывал очертания предметов. Сонная тишина накрыла дом куполом безмолвия. Как же хорошо проснуться живым! И на этот раз, похоже, обошлось без вопля. Иначе девушка, блестящие черные волосы которой разметались по соседней подушке, уже проснулась бы и взирала на него глазами полными ужаса.
Стараясь ни производить ни звука, он повернул к ней голову. Ее пухлые губки были приоткрыты, чуть трепетала иссиня-черная вуаль ресниц. Как же прелестны женщины во сне! Он словно отнимает у них на время возраст, а взамен выдает трогательную детскую невинность.
Получится ли у него подняться с постели так тихо, чтобы не разбудить ее? Ему было жаль вырывать девушку из страны грез, которая отразилась на ее хорошеньком личике выражением счастья и покоя. Он сумел подняться бесшумно, повернулся к ней и с удовлетворением отметил, что идиллия женского сна не потревожена.
Пушистый ковер полностью заглушил его шаги. Когда он проходил мимо большого квадратного зеркала,
Его боготворили. Им восхищались. Его ненавидели. Ему завидовали. О нем писали стихи и слагали легенды. Короли считали за честь поднять с ним кубок вина, женщины, все до одной, мечтали иметь от него ребенка. Юноши зачитывались его биографией, в которую пытались вмечтать себя.
Но бесстрастному зеркалу были неведомы мифы. В нем промелькнул силуэт крепкого, но уже немолодого мужчины с некрасивым лицом и ранней сединой в волосах. Он прошел мимо зеркала левым боком, поэтому в нем не отразилась знаменитая синяя татуировка на его правой щеке в виде спирали.
Он сошел с ковра и, стараясь не шлепать босыми ногами по мраморным плитам пола, проскользнул в ванную комнату. Оттуда через некоторое время донесся приглушенный закрытой дверью плеск воды.
Его ванная напрямую соединялась с гардеробной — небольшим квадратным помещением, где хранились чемоданы и вся одежда, среди которой не было ни одного расшитого золотом камзола. Сегодня он выбрал просторную белую рубашку с треугольным вырезом и широкими рукавами, которые не стесняли движений. На ноги он натянул облегающие рейтузы, а после воткнул ступни в короткие сапоги из мягкой кожи саргана.
Когда он вернулся в спальню, девушка уже проснулась и с любопытством разглядывала убранство его апартаментов. При этом она приняла настолько соблазнительную позу, что ему захотелось немедленно скинуть с себя одежду и нырнуть к ней в постель, чтобы еще раз почувствовать гладкость атласной кожи и ощутить жар ее тела. Он подавил невольный вздох. Боги! Зачем же вы лепите их такими совершенными?
Они познакомились всего лишь вчера на приеме в Глейпине, королевском дворце. Его величество Унбог устроил торжество по случаю второго дня рождения своей младшей дочери. В Терракотовый зал Глейпина набилась уйма народу. Вельможи выводили в свет своих жен и дочерей, которые поголовно мечтали заблистать при дворе. Толстые шеи, толстые щеки, потные взгляды, протухшие мысли.
Когда слуги объявили о нем, то поднялся более громкий шум, чем при выходе королевской семьи, а в дверях случилась небольшая давка. Многие пытались оказаться поближе к живой легенде. Перекинуться словом с таким человеком уже само по себе почетно. Об этом можно вскользь упомянуть потом в беседе со своим домочадцами, дескать мы с НИМ обменялись мнениями насчет будущей кампании. А на расспросы: «Ну, и что ОН ответил? Что ОН тебе сказал?», небрежно обмолвиться, что Мастер войны уверен — все пройдет, как обычно и Овергор вновь будет праздновать победу.
Будь его королевское величество Унбог глупее или завистливее, то хмурое облачко наверняка бы закрыло его чело при виде тех почестей, что оказываются одному из его подданных. Но, по счастью, Овергору на этот раз достался весьма смышленый монарх. Он не был ни слабым, ни глупым. Поэтому он гордился своим Мастером войны, а не завидовал ему. Он осознавал и принимал то, что его собственное правление войдет в историю, как правление Эпохи Риордана. И, хвала Богам, это будет славное правление! Овергор стал первым среди равных. Он считался столицей мира. Перед его дружиной трепетали лучшие бойцы. Мастера войны называли живым воплощением Бога битв Скеля. Так что король Унбог с легкой улыбкой наблюдал за суетой вокруг своего верного слуги и демонстративно не замечал, что сидящая рядом королева Вера в гневе кусает губы.