"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Но в общем-то я уже не жалел, что зашел в этот ресторанчик. Повторюсь, что и от Блюмкина польза бывает, и от его длинного языка. Может, еще что-то полезное получить от главного авантюриста Страны Советов?
— Яков Григорьевич, три лимона я тебе точно не дам, — сообщил я, прожевав кусочек вкуснейшего мяса.
— А сколько дашь? — оживился Блюмкин. — Мне хотя бы лимон нужен, а иначе этих дармоедов (кивок в сторону поэтов) хозяйка с квартиры сгонит.
— А разве поэты плохо зарабатывают? — сделал я удивленные глаза.
— Ну, Серега неплохо, Толик похуже, но у них деньги
— Ладно, так и быть, если для поэтов, то помогу. Тысяч пятьсот дам, но не больше. Я тут у тебя браунинг видел.
— Да ты чего, Аксенов, смеешься? — подскочил со стула Блюмкин, вздыбившись, словно жеребец на Аничковом мосту, слегка испугав официанта, притащившего мне горячий чай. — Пистолет у меня, это же мое второе сердце. А как я без сердца жить стану?
— Нет, без сердца вам Яков Григорьевич жить никак нельзя, — согласился я, отхлебнув чай. Настоящий.
— Опять издеваешься? — подозрительно покосился на меня Блюмкин. — Нет, товарищ Аксенов, пистолет я меньше, чем за двадцать лимонов не отдам, да и то, потому что ты человек стоящий. Кому другому я бы его и за сорок не отдал.
Не сказать, что Яков оценил оружие дорого. Или у него еще ствол есть? Если зайти на Лубянку, потрясти «заначки», то можно и браунинг купить. Или проще зайти к оружейнику, но стоит ли?
— А баш на баш, да еще двести тысяч сверху, без отдачи?
— А что дашь? — заинтересовался Яков.
— Кольт, — лаконично отозвался я.
— Английский заказ? — с жадностью поинтересовался Блюмкин. Ишь, даже глаза загорелись. Зря я ему деньги пообещал, можно и так выменять.
— А какой же еще? — пожал я плечами. — Не револьвер же.
— Я с такой пушкой на Мирбаха ходил, — мечтательно вздохнул Блюмкин. — Эх, как вспомню, как этот граф от меня удирал, а я ему в спину один патрон засадил, потом второй.
— А ухайдакали вы его гранатой, — усмехнулся я и не преминул уколоть убийцу. — Еще слышал, что на самом-то деле его Андреев убил, а не ты.
— Да что Андреев? — наморщил мясистый нос Яков, словно съел дольку лимона. — Колька Андреев у меня на подхвате был, портфель нес, в котором бумаги лежали, а убивал Мирбаха я.
Я не стал спорить. Николай Андреев, второй участник убийства немецкого посла не то уже умер, не то вот-вот должен умереть от тифа и сказать слово в свою защиту не сможет.
— Он у тебя при себе?
Блюмкин пристально принялся рассматривать меня и мои карманы. Верно, искал, который оттопыривается, но не углядел.
— При себе, — кивнул я и предложил. —Только, давай выйдем отсюда, чтобы пушками на виду не трясти, людей не пугать.
Может, кольт для кого-то и лучше, но мне браунинг все равно роднее. И надо какого-нибудь сапожника
— Слушай, давай все-таки пятьсот тысяч, — сузил глаза Блюмкин.
— Шиш, — отозвался я. — За такой обмен вы мне платить должны, а не я.Ну да ладно, я нынче добрый.
Глава девятая. Квартирный вопрос
Поиск товарища Трилиссера я представлял несколько по-другому. Думал, что созвонюсь с утра с Академией Генерального штаба РККА, попрошу пригласить означенного товарища к телефону, договорюсь о встрече. Но оказалось, что занятия у курсантов начинаются в восемнадцать тридцать, а заканчиваются в двадцать два ноль-ноль. Интересно, почему такой странный график и чем занимаются преподаватели и курсанты в остальное время дня? Ну да ладно. Может, слушатели Академии заняты на охране общественного порядка, или еще что-то. И так же, свободно, по телефону, мне сообщили, что курсант Трилиссер в настоящее время пребывает в общежитии, подробно разъяснили, как туда проехать. М-да, почему я не японский шпион? Но все равно, спасибо за информацию, а теперь брать ноги в руки (вернее, седлать служебный автомобиль) и отправляться на поиски.
К счастью, долго искать не пришлось. За каменным зданием учебного корпуса скрывалось еще одно — двухэтажное деревянное. Ни часового при входе, ни хотя бы дневального внутри я не узрел, зато над дверью красовалась вывеска, повествующая, что здесь располагается «Образцовое общежитие красных командиров». Нет, ну почему я не диверсант? Заложить тут килограмм десять взрывчатки, никто не заметит. И как левые эсеры до сих пор о том не пронюхали?
В длинной, словно пенал, комнате, рассчитанной человек на двадцать, я обнаружил двух человек в гимнастерках. Первый — совсем молодой, может, ровесник, а может чуть старше, сидел за круглым столом и занимался весьма важным делом — решал какую-то арифметическую задачу. Время от времени парень поднимал глаза и с тоской вопрошал:
— Меер Абрамович, так имей же совесть — подскажи!
Тот, к кому он обращался — мужчина лет под сорок, в очках, с усиками щеточкой, отвечал, сидевший напротив, ехидно посматривая поверх газеты:
— Кирилл, я тебе уже два раза подсказывал, своя голова есть — думай. Если тебя спросят, на меня не кивнешь. И вообще — мы такие задачи вчера два часа решали.
Я с некоторым страхом и возросшим уважением посмотрел на потенциального сотрудника. Ишь, в арифметике разбирается. И вместо того, чтобы вместе с газетой улечься поверх кровати, чинно сидит за столом. Аккуратист, однако.
— Вы к кому, товарищ? — строго поинтересовался мужчина в очках, переводя взор на меня.
— Если вы товарищ Трилиссер, тогда к вам, — ответил я, доставая из кармана удостоверение. Как и положено, предъявил документ в развернутом виде, не давая в руки.
— Ого, важная персона, — хмыкнул Меер Абрамович. — А по какому вопросу?
Я посмотрел на парня, сидевшего за столом, давая понять, что разговор будет конфиденциальный и Трилиссер меня прекрасно понял. Понял это и парень, возопивший: